— Достаточно просто пересидеть, — махнул рукой Сеня. — Как только время лекции выйдет, так смерч упадёт. Профессор Преображенский местная легенда. Он со всеми курсами так поступает! Мне старшие рассказывали.
Хм… Вроде профессор Преображенский казался нормальным? А оказывается, он тот ещё затейник…
— Ага, — ответил я Сене и продолжил рисовать плетение.
Ну не нравится мне сидеть под партой и прятаться от опасности! Не по мне это!
— Говоришь: «ага», а сам продолжаешь… — удивился Сеня.
— Не мешай ему, — остановил Сеню Василь. — Он всё правильно делает. Профессора Преображенского нужно остановить. Иначе будет хуже.
— А ты откуда знаешь? — напустился на Василя Сеня.
— Знаю! — отрезал Василь.
Я же не обращал внимания ни на того, ни на другого. Продолжал рисовать плетение.
Плетение я задумал сложное. Мне нужно было, чтобы кружка не просто стала бомбой, а чтобы это была своего рода вакуумная бомба. А самое главное, профессора нужно встряхнуть, но он не должен пострадать, в том числе не должно быть даже репутационных потерь. Ну и, конечно, кружка не должна отклониться от цели.
И все эти условия мне нужно было гармонично заложить в плетение.
Как только оно было готово, я напитал его ци. А потом быстро встал и, прицелившись, запустил кружку в профессора.
Мой бросок был точен! Я попал точно в профессорский лоб!
Преображенский опешил и отменил смерч.
Удар не был сильным. Я нарочно составлял плетение именно так. Чтобы взбодрить, но, чтобы большого урона не было. Хотя мне очень хотелось вправить мозги этому беспредельщику.
Но я так же знал и другое: профессора могут быть очень злопамятными. Не все, но многие. Так что это было важно, чтобы преподаватель остался жив-здоров.
Как только смерч упал, все начали потихоньку выползать из тех щелей, куда попрятались.
А я стоял и мысленно смаковал полёт кружки. Но долго наслаждаться триумфом у меня не получилось.
— Кто это сделал? — спросил профессор Преображенский. — Кто остановил смерч.
— А разве не вы сами? — спросил кто-то из студентов.
— Сам-то сам, — засмеялся профессор. — Но кто меня на это вынудил? — Он наклонился и поднял с пола немного погнутую кружку. — Чья?
— Моя! — поднялся я.
— Идея или кружка? — решил подловить меня профессор Преображенский.
— И то, и другое, — скромно ответил я.
— Это было прекрасное решение, — он покрутил в руках кружку. — Я бы сказал лучшее за последние лет десять.
— Вы серьёзно? — удивился я.
Неужели за десять лет никому не пришло в голову слегка побить профессора?
— Абсолютно! — снова засмеялся профессор. — Это было единственное правильное решение. Запомните все! Самый эффективный способ остановить заклинание, это вырубить того, кто это заклинание наложил! Кстати, я благодарен вам за вашу деликатность, господин Корнев. Однако…
У меня холодок по спине пробежал — чего ещё удумал этот массовик-затейник.
Оказалось, что всё очень просто.
Профессор Преображенский вдруг посерьёзнел и сказал:
— Всё было хорошо в этой атаке… Кроме одной вещи…
— И какой же? — спросил Сеня.
— Это же очевидно… — ответил профессор. — Вы не использовали заклинания! А предмет у нас как называется?..
Я слушал его, и понимал, что кружка — это только повод. Что ему нужно было на ком-то отыграться, сделать кого-то козлом отпущения, о чём Марта меня предупреждала.
Однако, я не тот, кого можно вот так запросто гнобить. Я никому не позволю, чтобы он диктовал мне, как быть. Я сам буду диктовать!
Глава 14
— Владимир Корнев, вы для усмирения стихии не использовали заклинания! Поэтому, экзамен вам не засчитан! — торжествующе на всю аудиторию сообщил мне профессор Преображенский.
Когда я останавливал смерч, я об экзамене не думал, и поэтому было особенно обидно. Потому что прозвучало это так, будто я заявился сдавать экзамен и публично провалился. А я просто спасал свою жизнь!
— Вы сказали: кто справится со стихией, тот получит пятёрку за переходной экзамен, — возмутился я. — Вы ни слова не говорили о том, как именно нужно справиться!
— Хотите сказать, что я не соблюдаю собственные правила? — насмешливо и с некоторой угрозой в голосе сказал профессор Преображенский.
— Именно так! — подтвердил я свои слова.
Профессор хищно разулыбался.
— Как называется этот предмет? — вкрадчиво спросил он.
— Принципы построения заклинаний, — назвал я предмет.
Я понимал, куда клонит профессор Преображенский, но всё равно был не согласен. Терпеть не могу, когда правила меняются на ходу.