— Он Волков! — возразил я. — Одного рода с напавшими на меня.
Снова повисло молчание.
Понятно, что, называя Сеню, я рисковал. Я ведь был не в курсе, что именно он сказал, когда допрашивали его. Но он действительно присутствовал и всё видел.
— К тому же, — добавил я. — Все шестеро были с мечами, что тоже говорит об их намерениях.
— Но у тебя тоже был меч! — снова вставил свои пять копеек профессор Преображенский.
— Только этот, — ответил я и продемонстрировал меч из ци.
— Осмотр тел подтверждает, что потерпевшие были убиты оружием ци, — сообщил дознаватель.
Я только плечами пожал, мол, ну я же говорю!
— Ну и что мы решим? — спросил ректор.
Профессор преображенский открыл было рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость, но тут вперёд шагнул Мо Сянь. Соединив руки перед собой, он подчёркнуто вежливо поклонился всем четверым и сказал:
— Прошу уважаемую комиссию снять обвинения с моего ученика. Взамен я буду вести в академии магии факультатив по фехтованию. И научу студентов академии тем же техникам, которыми владеет мой ученик. Что касается наказания за проступок, обещаю, что наказание последует. Сразу же, как только здоровью моего ученика ничего угрожать не будет.
Как загорелись глаза у ректора!
Он тут же подскочил и сказал:
— Думаю, мы можем считать дело закрытым. Злого умысла Владимир Дмитриевич Корнев не имел. Это был несчастный случай.
— Но как же?.. — начал было профессор Преображенский.
— Бывает… — прервал его ректор. — Молодые, горячие… Что поделаешь! Володя талантливый студент, не будем лишать его возможности продолжать обучение.
— А родители убитых? — с сомнением спросил дознаватель. — Что мы скажем безутешным родителям убитых парней?
Ректор вздохнул и развёл руками.
— Мне очень жаль, что так получилось, но среди молодёжи случаются драки, — ответил ректор. — Проведём среди студентов беседы и напомним, что для дуэлей есть специальные арены, где дежурят медики.
— Родители погибших мальчиков вряд ли удовлетворятся вашим решением, — язвительно заметил профессор Преображенский.
Ректор смерил профессора взглядом. На миг в его глазах промелькнула неприязнь. Но потом глаза стали холодными, и ректор сказал:
— Видимо, придётся наказать тех кураторов, кто не донёс до студентов необходимость соблюдать правила нашей академии. Как вы считаете, Филипп Филиппович?
Профессор Преображенский сдулся. Видимо, он был одним из тех кураторов, кто должен был донести до студентов правила. Но в том, что ему на этих самых студентов глубоко пофиг, я понял ещё на его лекции. Может, хоть ректор его достанет…
— Я думаю, мы можем идти, — поднимаясь со своего места, предложила Варвара Степановна. — Мальчик устал, ему требуется отдых. Он и так перенёс такое потрясение, а тут ещё мы с допросом…
— Да, вы правы, пойдёмте! — поддержал её ректор.
Профессор Преображенский и дознаватель с большой неохотой пошли следом.
То, что профессор хочет меня уничтожить, это я понял. И даже могу предположить почему. А вот откуда неприязнь у дознавателя, мне было непонятно.
Однако Варвара Степановна была права — я действительно устал до чёртиков. Внутри всё дрожало от напряжения. И едва за комиссией закрылась дверь, я тут же повалился на подушку.
А рядом разлёгся Шаман. Пришлось даже немного подвинуть рыжую морду, а то улёгся чуть не на голову мне.
Мо Сянь помог мне укрыться и сказал:
— Отдыхайте, молодой господин!
— Мо Сянь, — сказал я, закрывая глаза. — Спасибо тебе!
Я ведь прекрасно понимал, что отпустили меня только потому, что Мо Сянь пообещал обучать студентов фехтованию на мечах.
— Я же говорил, что всё сделаю для вашей безопасности, — ответил Мо Сянь.
И я почувствовал запах разгорающегося огня — опять Мо Сянь разжёг свою миниатюрную печку.
— Что ты хочешь делать? — спросил я, по-прежнему не открывая глаз.
— Приготовлю отвар. Вам нужно восстановить силы после допроса, — ответил Мо Сянь.
— Да уж, — усмехнулся я. — Вымотался до чёртиков!
А потом задумался, прокручивая в памяти весь наш разговор. Вспоминая слова, интонации, жесты. И понял, что без согласия Мо Сяня меня наверняка признали бы виновным. И думаю в этом случае меня ничего хорошего не ждало бы.
Мало того, согласие Мо Сяня только отсрочило приговор. Потому что и профессор Преображенский, и дознаватель явно были связаны с родными убитых мною представителей рода Волковых. А значит, вопрос моей виновности или невиновности для них и не вопрос вовсе. Как там в басне Крылова? «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…»