Как только медики унесли графа Суворова, друзьям разрешили пройти на арену.
Они, конечно, видели, что с нами всё в порядке, ну, почти… Степану всё-таки пришлось уйти с медиками. И тут уже его телохранители от него не отстали.
Друзья окружили меня с Мартой, и на нас посыпались возмущения подлостью графа Суворова и нерадивостью работников арены. Ну и сочувствия Степану, хотя, ни Суворов, ни работники арены, ни Степан ничего этого не слышали. Ну да ладно.
Вспомнилось, как водители кроют матом других водителей, нарушающих ПДД, а также нерадивых пешеходов. Причём, слышат эти маты далеко не те, кому они предназначены…
— У тебя же ещё два поединка? — спросил Василь.
— Да, — кивнул я.
— А кто будет секундантом вместо Степана?
И тут повисло молчание. Потому что другого опытного и достаточно сильного человека среди нас не было.
Глеб с Данилой и Полина вот только поступили в академию и ещё ни одного дуэльного поединка не провели, следовательно опыта не имели. Оставались Анастасия, Василь и Сеня. Василь слаб, как маг. Анастасия… Её сила совсем не для дуэлей. Сеня… Сеня Волков, и этим всё сказано.
Я вздохнул и сказал:
— Не знаю. Видимо, придётся так…
И тут вперёд выступил Сеня.
— Если ты не против, я готов стать твоим секундантом, — решительно заявил он.
Я посмотрел на парнишку и кивнул.
— Хорошо.
Что ж, вполне возможно, предстоящие дуэли расставят все точки над и. Ну или не расставят.
Сложность заключалась в том, что мне придётся следить не только за врагом, но и приглядывать за своим же секундантом. Ну да ладно! Остаётся надеяться, что работники арены всё-таки будут исполнять свои обязанности, а Сеня не ударит в спину.
Хотя, может, и зря я напрягаюсь. Всё-таки, секундант это не поединщик. Ему нужно только следить за тем, чтобы все условия дуэли выполнялись. К тому же с Сеней будет Марта. А она не допустит, чтобы мне был нанесён вред.
До следующей дуэли оставалось минут двадцать, и я сказал друзьям:
— Марта, объясни Сене, что нужно делать, а я пока пойду, настроюсь на поединок.
Друзья отнеслись с пониманием, и дальнейшее обсуждение прошедшей и предстоящей дуэлей уже шло вполголоса.
А я, отойдя в сторону, сел в позу для медитации. Нужно было посмотреть, как там обстоят дела с чёрной ци, и есть ли у меня ещё резерв, куда эта ци может поступать.
Всё было грустно. Графа Суворова ненависть просто переполняла. Поэтому каналы оказались заполнены чёрной ци под завязку.
Направив потоки через печь дан, я снова потянулся к морю сознания. И вместо гладкой поверхности увидел, как золотой дракон ступает по лентам ци.
Это было так неожиданно, что я открыл глаза. И увидел, как на арену заходит князь Довлатов со своими секундантами.
Они не шли, а прямо-таки шествовали. Широко расправив плечи и гордо подняв головы. Как на парад. Уверенность в исходе поединка так и струилась от них по всей арене.
Мои друзья увидели Довлатова и компанию, и замолчали.
А к нам уже бежали распорядители, чтобы проводить не задействованных в дуэли на зрительские места.
Я кивнул друзьям, и они пошли сами, не дожидаясь, пока распорядитель скажет, чтобы уходили. Остались только я, немного растерянный Сеня и воинственно настроенная Марта.
Довлатов и компания прошли к противоположному краю арены. Посовещались немного, и секунданты направились в нашу сторону.
— Пойдём, Сеня, — сказала Марта, и они пошли навстречу секундантам моего противника.
По сведениям Марты, которым теперь и доверять-то стоило с оглядкой, князь Довлатов был заправским дуэлянтом. Это был компанейский человек, балагур и выпивоха, любимец девушек. Эдакий гусар. И он хорошо владел холодным оружием — как мечом, так и шпагой или ножами.
В общем, очень непростой соперник мне попался. И где я перешёл ему дорогу? Я ведь так этого и не понял.
Прозвучали формальные слова о возможном примирении.
Я бы может, и согласился, потому что у меня с Довлатовым вражды не было. Но князь презрительно бросил:
— Примирение невозможно! Только поединок!
— Поединок так поединок! — пожал я плечами.
Договорились мы биться на мечах. Я хорошо помнил, как князь Довлатов усмехнулся, когда я выбрал оружие. И сейчас, видя, как он прокрутил в руке меч, как подвигал плечами, разминаясь, я понял, что это оружие привычно ему, и он умеет с ним обращаться.
Довлатов действительно хороший мечник. Значительно лучше, чем я.
Однако, отступать я не собирался. Мужество и честь — вот что главное в бою между воинами. Пусть я не смогу победить, но буду сражаться достойно!