Я усмехнулся и открыл глаза. И увидел склонённую надо мной Полину.
— Ты проснулся? — тихонько спросила она.
Я кивнул.
Полина не побежала рассказывать всем, что я больше не сплю. Вместо этого она вложила свою ладошку в мою руку и ласково сжала.
— Я так испугалась за тебя, — прошептала она.
— Со мной всё в порядке! — так же тихо ответил я и притянул Полину к себе.
Я не боялся, что нас увидят — в карете мы были одни. Я просто поцеловал девушку. В благодарность за то, что она рядом. Ну и просто захотел.
Полина не сопротивлялась. Она ответила на поцелуй, а потом легла рядом, устроилась поудобнее и обняла меня.
Я чувствовал себя уже практически восстановившемся, хотя слабость ещё была. Но близость Полины разбудила во мне нескончаемую нежность, перед которой все эти артефакты, цели экспедиции и тайны артефактов внезапно стали совершенно не существенными.
Есть жизнь и смерть. И то, что отделяет одно от другого.
Вот это, то, что отделяет жизнь от смерти, и есть самое главное!
Я уже потерял одну жизнь. Потерял бессмысленно, не оставив после себя ничего. Хочу ли я, чтобы и эта жизнь прошла так же?
Да, я хочу отомстить за смерть невинных людей. Да, я хочу наказать мерзавцев, которые идут по трупам. Да, я хочу восстановить справедливость! Но если я потеряю то, что отделяет жизнь от смерти, всё это будет бессмысленно.
А то, что отделяет — это любовь. Именно любовь делает нас по-настоящему живыми.
А потому я снова поцеловал Полину. Со всей нежностью, на которую только был способен. И Полина ответила мне.
Она была такая податливая, такая нежная, упругая и тёплая… И очень вкусно пахла.
Я вдыхал её ароматы, и больше для меня в этот момент ничего не существовало — только Полина и только жизнь!
Жадные губы Полины обжигали меня прикосновениями. Я не отставал от неё.
Бархатная кожа. Упругая грудь. Налитые соски. Плоский живот, трепещущий от моих поцелуев… Я даже не заметил, как мы освободились от одежды…
Я был настойчив и нежен. А Полина в моих руках послушна и податлива.
Между нами не было ничего, что могло бы сдержать желание. Я его и не сдерживал.
Судорожный стон девушки подо мной только добавил огня.
Она была моей. Вся. До последней клеточки! Моя и только моя.
Она стремилась ко мне всей душой, всем телом! Я чувствовал это! Мы были едины с ней.
Я никогда не чувствовал себя настолько живым! По-настоящему живым!
Я поцеловал смотрящие на меня с нежностью глаза Полины и впился ей в губы.
В следующий момент почувствовал, как Полина напряглась, судорожно вцепившись в меня и застонала, готовая сорваться в крике наслаждения.
Остатками разума я закрыл ей рот поцелуем — не хватало ещё чтобы кто-нибудь заглянул и прервал нас! А потом выдернул член, изливаясь ей на живот. Да, я хочу Полину. Но не хочу, чтобы она раньше времени забеременела. Одно дело беременная служанка, и совсем другое — княжна и наследница рода.
Я поцеловал ставшую сразу такой беззащитной Полину и прошептал ей на ушко:
— Спасибо!
И она в ответ поцеловала меня.
Я залюбовался — Полина была такая красивая, разрумянившаяся и вся светящаяся.
И вообще всё в карете светилось золотом, но мне было всё равно — я чувствовал себя живым, и это чувство было прекрасным!
Не хотелось выпускать Полину из объятий, но прислушался к голосам рядом с каретой. И прошептал:
— Надо бы одеться.
Смущённая Полина как-то неловко кивнула. Она была такая милая в своём смущении, что я не удержался и снова подмял её под себя.
Второй раз я брал её, стараясь доставить ей как можно больше наслаждения. Я ласкал её грудь, целовал, гладил везде. И Полина отвечала мне доверием и нежностью.
Закончив, мы некоторое время лежали в объятиях друг друга, не в силах отпустить.
— Вот так бы всегда, — прошептал я.
Раскрасневшаяся и разлохматившаяся Полина тихонько произнесла:
— Да.
Её слова были искренними, я это чувствовал. А потому снова поцеловал её.
Я бы взял её и в третий раз, но голоса раздались совсем близко, и Полина отпрянула от меня, собирая свою одежду.
Я не мешал ей одеваться. Просто любовался, заставляя девушку смущаться ещё сильнее.
Одевшись, Полина села рядом со мной и, обняв колени, спросила:
— Я теперь твоя жена?
— Да! — подтвердил я. — Ты только моя! — Взяв руку Полины с поблескивающим на её пальце кольцом-артефактом, которое я подарил ей перед последним боем, поцеловал каждый пальчик. — Моя жена! Я никому не отдам тебя!