А потом обернулся ко мне и спросил:
— Ну как, Володя, вы продвинулись в своём понимании алхимии?
— Я понял, какое это непростое искусство и как много знания оно требует! — с благоговением ответил я. И тут же добавил: — Научите меня!
Валентин Демьянович усмехнулся.
— Прям так сразу и научите?
На что я ответил:
— Когда я шёл сюда, то думал только о том, что мне для того, чтобы спасти королеву слизней, нужно стать членом ассоциации алхимиков. А значит, сдать экзамен на ступень в алхимии. Но после того, как я увидел приготовление эликсира, я понял, что хочу научиться для себя.
— Это вы ещё не видели мой эликсир в действии! — засмеялся Валентин Демьянович.
Сказать на это мне было нечего. Разве что:
— Я не видел, как действует именно этот эликсир. Но я помню ваши целебные напитки, которые пахнут летом, цветущим лугом, одуванчиками, дождём… И я знаю, как они действуют — на себе испытал!
Валентин Демьянович кивнул.
— Да, это тоже эликсиры. А ещё можно приготовить пилюли. Для культивации лучших помощников ещё не придумали. Ну разве что места силы… — Валентин Демьянович задумчиво посмотрел на меня. И вдруг спросил: — Вы же, Володя, знаете такие места силы, где возвышение идёт на порядок лучше?
Глава 18
— Вы же, Володя, знаете такие места силы, где возвышение идёт на порядок лучше? — неожиданно спросил Валентин Демьянович.
Я не мог ему соврать — всё-таки в нашей команде он был самым продвинутым культиватором, ступень его культивации была очень высока, и, думаю, он сразу почувствовал бы ложь. Но и правду сказать ему я тоже не мог. А потому ответил:
— Я знаю, что такие места существуют. В некоторых даже бывал. Про другие только слышал. А что?
Валентин Демьянович улыбнулся и сказал:
— Не волнуйтесь, Володя. Выведывать у вас про такие места я не буду. Мне это ни к чему. Если только что-то со сверхплотной природной ци…
Я поневоле вспомнил подземную сокровищницу клана Ян. Там именно что сверхплотная ци. Но говорить об этом месте я буду в самую последнюю очередь!
К счастью, когда Валентин Демьянович произносил последнюю фразу, он отвернулся от меня, и не видел моего выражения лица. А на нём наверняка было написано всё, что я думаю.
Хотя, возможно, это просто я так думаю, что всем заметно, а на самом деле всё нормально — никто ничего не видит.
Просто сама ситуация напрягает — мы вернулись в клан Ян, хотя не планировали, а клан разрушен. И вот она, сокровищница, рядом! И знаю о ней, похоже, теперь только я. А ведь там столько сокровищ! Я имею ввиду подземную пагоду…
«Так, стоп! — остановил я себя. — Та сокровищница принадлежит не мне, она принадлежит Ян Лин! Пусть даже Ян Лин пока и не знает о ней. Так что, не буду даже смотреть в ту сторону!»
Чтобы больше соблазнительные мысли не смущали меня, я решил полностью сконцентрироваться на алхимии.
— Валентин Демьянович, — обратился я к нашему доктору. — Помогите мне сдать экзамен, чтобы вступить в ассоциацию алхимиков.
Валентин Демьянович внимательно оглядел меня и сказал:
— Здесь знаний мало, тут ещё талант иметь нужно. Если у вас нет таланта в алхимии, то вряд ли что получится.
На что я ответил:
— Я не знаю, есть ли у меня талант или нет, но я должен спасти друга. А для этого мне нужно вступить в ассоциацию! Так что, я сделаю всё, что можно и чего нельзя! Помогите мне!
Я допускал, что моё желание изучать алхимию связано не только с Аей, но и с тем, что меня давила неизвестность по поводу пещеры, в которой я не так давно провёл несколько дней. С тем, что я так и не получил доказательств, что грозовой человек Лейрен соединил три части артефакта, что он обучал меня и что я там в своей культивации смог взойти на новую ступень. Это был своего рода способ отвлечься.
Но, как бы то ни было, Ая была важна для меня. А потому я готов был настаивать и трудиться в поте лица, лишь бы достичь успеха.
Видимо, Валентин Демьянович почувствовал моё намерение, потому что спросил:
— Что вы заметили, когда наблюдали, как я готовил эликсир?
Я рассказал ему все свои мысли о его огне, о том как он управляется ци, и что процесс расщепления ингредиентов чем-то похож на то, как я очищаю свою ци истинным пламенем.
— У вас есть истинное пламя и печь дан? — удивился Валентин Демьянович.
Я в свою очередь тоже удивился, потому что был уверен, что Валентин Демьянович знает о моём истинном пламени.