— Друг мой Марта! — проговорил я, пытаясь сформулировать вопрос о том, почему я тут нахожусь. Мне казалось, что именно Марта должна это знать. Не случайно же она тоже тут.
— Володя… — растерялась девушка.
Мне наконец-то удалось собрать мысли в кучу, и я сказал:
— Шёл к тебе. Хотел спросить, знаешь ли ты, почему я здесь?
— Не знаю… — чуть слышно ответила Марта и, кажется, покраснела, а глаза её засветились звёздами.
Меня это так удивило, что я сказал:
— Ты необыкновенная! Звёздная девушка! Богиня с мечом! Но сейчас без меча… — И я расстроился, что меча нет.
— Ах, Володя… — прошептала Марта.
— Я должен найти твой меч! — сообщил я девушке и немедленно отправился искать меч.
Кажется, Марта что-то крикнула мне во след, но я понимал, что если сейчас остановлюсь, то меч не найду. Потому что в саду была Анна. Она стояла на мостике через ручей и любовалась отражением луны в ручье.
Я встал рядом, и Анна пододвинулась, давая мне место.
— Ты такая же как эта луна! — сообщил я ей, показывая на её отражение в ручье рядом с отражением луны. — До тебя не дотянуться. Можно только прикоснуться к твоему отражению.
— Володя, ты пьян? — удивлённо спросила Анна и посмотрела на меня.
— Ага, — честно признался я.
И тут я увидел, что лицо Анна озарено луной, а глаза блестят звёздами. О чём тут же сообщил девушке. А ещё сказал:
— Ты холодная, несмотря на то что твоя стихия огонь! Я пойду принесу тебе одеяло!
Вроде бы Анна что-то сказала, но я её уже не слушал — я шёл за одеялом.
Понятия не имею, как я попал на тренировочную площадку и увидел Анастасию.
Она сидела и медитировала.
Я конечно же сел рядом, поглядывая на девушку одним глазом.
— Не смейся надо мной, — тихонько попросила Анастасия.
— Я и не думал, — ответил я. И спросил у неё: — Ты знаешь, почему я тут?
— Нет, — чуть слышно ответила Анастасия.
— А я надеялся, что знаешь, — вздохнул я и поднялся.
Анастасия растерянно смотрела на меня, и у неё в глазах тоже отражались звёзды.
— Ты знаешь, — тут же сообщил ей я, — у тебя в глазах звёзды!
И пошёл дальше. И почти сразу же наткнулся на Данилу.
— Брат Володя, — сказал мне Данила. — Ты же сказал, что пошёл на минуту полюбоваться звёздами, а сам пропал.
— О! — ответил я. — Так вот в чём дело!
И подхваченный другом пошёл дальше бухать.
Утром я проснулся от головной боли.
Около моей кровати стоял кувшин с водой, оставленный кем-то заботливым.
Голова болела неимоверно, а во рту была пустыня Сахара.
Я попытался подняться и понял, что придавлен Шаманом. Котяра лежал на мне и вставать не собирался.
Умка и Шилань спали у входа и тоже не торопились вставать.
Я отодвинул наглую кошачью морду и сел. И тут Шаман сказал:
«Я бы на твоём месте не спешил показываться на глаза твоей кошке».
— Почему это? — спросил я.
«Она глаза тебе выцарапает», — невозмутимо сообщил кот.
— Почему это? — повторил я.
«Заладил: почему это! Да потому!» — фыркнул Шаман и перевернулся на другой бок.
Меня его слова прям насторожили. И я задумался.
Но пересохший мозг требовал влаги, а без неё думать не хотел.
Поэтому я взял кувшин и напился. И понял, что теперь хочу в туалет.
Но едва я направился к двери, как котяра соскочил с кровати и сообщил мне:
«Тоже пойду! Хочу на это посмотреть!»
Я даже забыл, зачем собрался на улицу.
— Что произошло? — спросил я у кота.
«А ты не помнишь?» — кот сел и начал вылизывать яйца.
Мне от дурного предчувствия стало совсем нехорошо.
— Не помню, рассказывай! — попросил я кота.
Но он встал и направился к двери, бросив мне через плечо:
«Так уж и быть, помогу!»
Я действительно не помнил, что было накануне. Парни устроили мальчишник и…
Чёрт! Мне же нельзя пить! Интересно, что случилось? Что и кому я успел наговорить?
Я ведь знал, что алкоголь развязывает мне язык! Разбалтываю то, о чём нельзя говорить. И никакой сыворотки правды не нужно! Интересно, какие секреты я выдал? Судя по реакции Шамана, поди, рассказал Полине про Матрёну? Хотя вроде бы за это не должна глаза выцарапать. Хотя кто этих девушек поймёт? Вечно придумают себе что-нибудь. А ты потом выкручивайся!
Едва я вышел во двор, как слуги, которые делали последние приготовления перед свадьбой, поклонились мне:
— Доброе утро, господин!
— Доброе утро! — ответил им я.
В принципе, слуги вели себя как обычно. Никто от меня не шарахался. Так что, скорее всего ничего из ряда вон выходящего я не совершил.