За окном гудел ветер.
На прикроватной тумбе лежала кусаригама. Именно её, родимую, я собираюсь взять сегодня с собой. Опять же, если возникнет необходимость.
Терпение — один из ключевых навыков в моей профессии.
Лежать, минута за минутой и час за часом, не засыпая и не теряя концентрации. Будь я убийцей, то напал бы часа в три ночи, выбрав момент, когда меняются смены охранников.
Каждые полчаса я делал перекрытия и стены прозрачными, чтобы следить за действиями соседей. В такие минуты пентхаус превращался в огромное пустое пространство, по невидимым граням которого ходили большие и маленькие человечки. Постепенно я уловил систему. Повар, служанки и личный секретарь спали. Анзоров некоторое время смотрел новости по телевизору, затем сходил в туалет, почистил зубы и тоже отправился на боковую. Сабуров и Сванидзе наваливались кофе и явно не планировали отдыхать. Впрочем, есть подозрение, что есть заместители, которые их сменят во вторую половину ночи. Телепат около часа просидел с каменным лицом в своей комнате, после чего встал, размялся и пошёл в ванную комнату. Значит, поддерживал сеанс связи между Вороновой и Трубецким.
Я продолжил наблюдение, сосредоточившись на охранниках.
Наши спецы-артефакторщики тоже не дремали: я видел, как они развернули на крыше странные устройства в виде светящихся зелёных чаш с выростами в середине. В холле, который соединял апартаменты с лифтами и лестницами тоже мерцали неведомые механизмы.
Срисовав позиции силовиков, я убрал прозрачность и минут десять просто лежал, напитываясь энергией через непрерывную циркуляцию.
Количество спящих людей росло.
В час ночи бодрствовала треть силовиков и одна служанка. Герцогиня, до этого перебиравшая какие-то бумаги в рабочем кабинете, тоже улеглась. Я застал смену постов, проследил за каждым бойцом и снова нырнул в медитацию.
Тайфун разбушевался не на шутку.
Косые струи бомбардировали окна и крышу «Империала», ветер отчаянно ревел в водостоках.
В половину четвёртого я уж совсем было решил, что ничего не произойдёт, но тут моё внимание привлекло отсутствие одного из спящих. Неприметный специалист-артефакторщик, который вечером устанавливал охранные системы, исчез из своей комнаты. И сделано это было столь технично, что я не сразу дорубил, в чём подвох. А когда дорубил, то резко выпрямился, скинул одеяло и потянулся к кусаригаме.
Время катастрофически убегало.
Глава 39
Знаете, человек может спать в одной позе, ни разу не перевернувшись за ночь… если он труп. Вдвойне странно, когда такой человек раз в пять-шесть минут подёргивается помехами и расплывается в очертаниях. Я бы и не заметил, ведь в темноте такие вещи не видны. Просто у меня зрение быстро перестраивается, это следствие регулярных тренировок.
Я вспомнил, как зовут этого техника.
Егор Крит.
Человек и остров.
Проекция не была настолько хорошо проработана, как слепки, запускаемые Федей. По сути, это была примитивная болванка, единственная задача которой — создать видимость, что на кровати лежит тело.
Наматывая на кулак цепь кусаригамы, я уже знал, куда надо бежать.
И выбрал для этого кратчайший путь.
Сквозь стены.
Три или четыре перегородки я прошил на одном дыхании, затем пересёк гостиную, нырнул в следующую стену и оказался на лестничной площадке. Убрал проницаемость и пулей метнулся вверх. Четыре лестничных марша, очередная площадка, наклонный скос над головой и дверь, через которую я прошёл, не заморачиваясь условностями.
По крыше барабанили косые струи дождя, ветер норовил подхватить меня и сбросить вниз. Мёртвых охранников я заметил не сразу. И то лишь благодаря своему Дару. Убийца спрятал тела за углом дома, а следов крови в темноте было не рассмотреть. Опять же, к утру дождь всё смоет.
Размотав цепь, я перехватил каму левой рукой и осторожно двинулся к домику герцогини. Панорамные окна заливало водой, свет нигде не горел. Впрочем, шиноби не нуждаются в освещении. Напротив, мы любим работать во мраке.
Створки раздвижной двери были сомкнуты, но это ни о чём не говорит.
Я шагнул внутрь сквозь калёное стекло.
Апартаменты герцогини были спроектированы таким образом, чтобы зонировать общее пространство, но не создавать преград на пути движения человека. Всё это здорово смахивало на японский подход к архитектуре. Раздвижные сёдзи, предельно функциональная, не загромождающая комнаты мебель. Были здесь и арки, и встроенный в перегородку аквариум, и ванна-джакузи на специальном возвышении с видом на море. И отдельный спуск вниз, расположенный в дальнем углу.