Ах, Эмма, если бы все европейцы пытались постичь наш образ жизни и попытались думать по-русски, как это делаешь ты, то все было бы иначе. В Германии до сих пор бы правил кайзер, у твоего отца до сих пор был бы титул герцога Гессенского и Рейнского, ты бы не носила сокращенную фамилию Darm, словно ты незаконнорожденная дочь, а во Франции... А во Франции они бы по-прежнему верили в короля-солнце.
Глава 5: Великая Княжна Ольга Николаевна
Глава 5
Великая Княжна Ольга Николаевна
Царское Село, 13 июля 1919 года
Это был самый худший день в моей жизни! Казалось, обычный летний денек. Солнце светило так ярко, на улице было жарко. Но в тени было довольно-таки прохладно. Все, как я люблю. Но нужно же было родителям это испортить! Я вне себя. Они позвали меня и Татьяну в кабинет отца. Мы думали, он хочет обсудить с нами постройку нового госпиталя в Петрограде. Конечно, мы не можем строить это сами. Все за нас теперь решает Дума. Но отец все же обсуждал с нами те или иные события. Каково было мое удивление, когда мама сказала, что мы с Татьяной - уже взрослые девушки, и лишь в связи с военными событиями вопрос о нашем замужестве был отложен. Да, мне 23, но я не хочу вот так быстро! Радостная новость, по словам отца, состояла в том, что Дума разрешила нашим родителям самим решать, за кого нас выдавать замуж. По крайней мере, если жених не является гражданином враждебного государства. А из-за этого Версальского договора Россия со всеми помирилась.
Я, конечно же, взбунтовалась. Я русская, и если искать мне жениха, то только среди русских. Мама тут же прервала меня. Для поддержки статуса царской семьи нужно было выходить замуж за иностранных герцогов или принцев. Я же возмутилась и сказала, что скорее соглашусь на брак с Дмитрием Павловичем, который обмарал свои руки кровью нашего горячо любимого Распутина. Мама закричала на меня. Велела покреститься и заверила меня, что проклянет меня, если я еще раз о нем вспомню. Она и тогда была не в восторге. Когда наш родственничек в первый раз ко мне посватался. Ненавижу! Его! Убийца! Но даже он был бы мне милее, чем кандидат родителей.
Наш двоюродный дядя Георг V - король Великобритании. Он просто вылитая копия отца! Так вот, у нашего дяди есть сын - принц Уэльский. С очень длинным именем, как это заведено у европейских монархов. Эдуард Альберт... Дальше несколько имен... Дэвид. Наследник престола. Георг дал свое согласие. Отец принялся мне рассказывать о его ратных делах во время Великой Мировой. Я же знаю, что он просто служил себе в армии, иногда выезжал на фронт. Однако, на передовую нашего храбреца так и не пустили. Печально. В 1916 году отец его наградил орденом св. Георгия 3ей степени. Ну чем не жених? Мама показала мне его фотографии, расписала, как он хорош собой. Я же начала рыдать.
И причины моего особого расстройства им неведомы. Митя Шах-Багов. Мы познакомились во время войны. Он попал в госпиталь, где мама, Таня и я были сестрами милосердия. Я выхаживала его. Он улыбался мне, поправлялся. Мы играли в шашки, в крикет, пели песни. Когда ему совсем становилось лучше, мы гуляли с ним долго в саду. Потом он опять уезжал на фронт, но писал мне. Он так нежно и складно пишет! Через какое-то время возвращался в госпиталь с новыми ранениями, и все по новой. Только чувства становились все крепче. Митя, мой маленький добрый Митя! В госпитале все постоянно шептались о нас, судачили о нашем тайном романе. Сначала меня это задевало, и я боялась, что обо мне плохо подумают. Или, не дай Бог, о нем! Он был так робок, и я не решалась на первый шаг. Все случилось само собой. После поражения Германии в Зимнем дворце был устроен бал в честь героев войны. Там был и он. Такой красивый и статный в мундире, с медалями. Мы танцевали от силы два танца. После он вывел меня в сад и поцеловал мою руку... Мой ласковый Митя! И признался в своих чувствах со слезами на глазах. Обещал уехать и не тревожить меня. А я так и обняла его, поцеловала, как в последний раз. И так это было чувственно! У меня до сих пор губы горят от его первого поцелуя. И по сей день мы вместе. Тайно, конечно. Он служит здесь, в Петергофе. Ради меня.
И как мне теперь выходить замуж? Это же разобьет моему Митеньке сердце! До него я мечтала остаться, как говорят, старой девой. А этот Митя нагадал мне по руке 12 детишек. Не хочу я 12 детишек, если они будут не от него! Никто мне не нужен, кроме моего офицера! Но разве скажешь об этом родителям? Они бы тут же его отправили служить куда-нибудь на Урал или вообще в Сибирь. Словно он каторжник какой-то. И чем больше мать тыкала мне фото этого британского принца под нос, тем сильнее хотелось прижаться к Митеньке.