И тут я уловил фальшь в поведении девушки. Не знаю как, но уловил. И понял, что внутренне она напряжена и чего-то боится. Долго играть на таком уровне ей не удастся, сорвется обязательно. Что ж, подождем. Чего же она все-таки боится? Как узнать, докопаться, если перед тобой глухая стена?
Впервые в этот день я занервничал. Время! Уходят минуты, часы. Если я сегодня не смогу понять, что же произошло нынешней ночью, то потом потребуются недели, а может, месяцы кропотливого труда.
И все-таки я не ошибся, решившись на прогулку в ущелье. Хоть одно это обстоятельство утешало. Теперь почти все зависело от того, сумею ли я заставить проговориться девушку. Если не сумею, то грош мне цена.
Таню я догнал у водопада. Рев падающей воды оглушал. Зеленоватый поток, перерезав в верхней части скалу, падал каскадами, поднимая вокруг тучи мельчайших брызг. Над мокрыми скалами висела двойная радуга.
— Красиво! — крикнула Таня, тряхнув головой. — Кругом все такое огромное, а мы человечки маленькие, откуда взялись, куда исчезнем… А вы — сухарь, сыщик. Мне жаль вас!
Она надела кроссовки и, оскальзываясь на мокрой траве, побежала вверх, придерживаясь руками за выступы. На относительно ровной площадке она обернулась и стала что-то кричать, но, кроме рева падающей воды, ничего не было слышно. Топнув от досады ногой, она вскарабкалась на темную глыбу удивительно правильной формы, картинно вскинула голову и замерла, протянув руки к небу.
Глыба была похожа на постамент, словно специально вытесана. Я невольно восхитился точностью выбранной позы, учитывающей окружение и форму скалы-постамента. Рассматривая необычную скульптуру, я вдруг понял: что-то переключилось в моем сознании, будто резко крутнули рукоятку настройки, даже почудилось, что щелчок слышал.
Каким-то образом я ощутил, что кто-то чужой смотрит моими глазами, а может, показалось, что ощутил, и скорее всего, что показалось, но после этого с опустошающей ясностью, какой не случалось прежде, я постиг — вот именно — постиг, как через несколько десятков лет не останется на этой планете ни меня, ни Тани, ни миллионов других, живущих сейчас людей, а глыба вот эта останется, будет стоять на том же месте, как ни в чем не бывало. И горы ничуть не изменятся. А что особенного? Исчезнет поколение людей, сколько их, поколений, уже исчезло! Другие родятся, подрастут… Неужели и там, в далеком будущем, останутся преступления, убийства? Техника совершенствуется значительно быстрее, нежели совершенствуется душа человеческая. В каком-то столетии станет возможным, нажав кнопку карманного устройства, распылить неугодного человека на атомы в считанные секунды. Так что выход один — люди должны стать лучше, добрее. Иначе — тупик, бесславный конец земной цивилизации.
По скользким замшелым камням мы перебрались через ручей недалеко от водопада и, мокрые от брызг, очутились в узком ущелье с крутыми стенами. Под камнями тихо журчал невидимый ручей, на чахлых кустах из растресканных скал, коротко посвистывая, прыгали птицы, похожие на воробьев.
— Таня, — сказал я, замедляя шаг, — вы ничего особенного не заметили вчера в поведении Тимура? Существует такое понятие — женская наблюдательность…
— Нет, ничего не заметила.
— Он ухаживал за вами?
— Да! — Таня насмешливо взглянула на меня, скривила губки. — Обещал на ледник сводить, стихи читал… Что вас, гражданин следователь, еще интересует?
Я промолчал, припоминая строки, потом негромко продекламировал:
Таня остановилась, округлив глаза, и даже рот приоткрыла от удивления. На подобный эффект я, надо сказать, и рассчитывал, потому скромно потупился и зашагал дальше.
— Откуда вы… как узнали? Мы же вдвоем были, когда Тимур читал, никто не мог слышать. Никто! — Таня все еще смотрела на меня с нескрываемым удивлением. — Вы что… гениальный сыщик?
— Да, — ответил я просто.
Таня шла рядом, закусив губу. Опять она была другая. Хорошо воспитанная девушка, студентка-отличница, глаза широко открыты, словно неожиданная мысль удивила, застала врасплох.
— Вот уж не думала, что встречу настоящего профессионала среди вашего брата.
— Начитались статей в популярных журналах?
— Начиталась. Карьеристы, взяточники, халтурщики… Разве не так? Преступность растет…
— Давайте не будем повторять журнальных статей. Вы что-то хотели сказать о Тимуре.
— С чего вы это взяли?.. — Таня улыбнулась. — Ну, хорошо. Понимаете… есть люди, которые умеют подчинять себе других, подавлять чужую волю. Сила какая-то от них исходит… Нет! Очень трудно объяснить, боюсь, вы неправильно поймете.