Выбрать главу

Финны особенно охотились за офицерами. Собственно, из нашего батальона выжил один, его фамилия Высоцкий. И выжил он только потому, что переоделся в солдатскую шинель и взял солдатскую винтовку вместо пистолета. Из полка осталось 800 человек, из нашего батальона - 19. И тем не менее мы продолжали наступать. В атаку нас поднимал политрук Длужневский - с ним вышла невероятная история. Снайпер прострелил ему голову, и у него выбило глаз. Выбило - но не повредило, и глаз повис на ниточке. Так врачи в госпитале вправили его обратно! Длужневский потом рассказывал, что в тот момент видел одновременно и перед собой, и под собой, в двух плоскостях!

Вот так и воевали. Потери были огромные. Смекалки командирской - ноль. Мы потеряли на той войне 390 тысяч человек, а финны - двадцать пять тысяч. Потому что основной их ударной силой были снайперы. Я никогда не забуду, как полз в снегу вперед и встретил ползущего противоходом красноармейца со сквозной пулевой раной в голове, который спросил меня, правильно ли он ползет в наш тыл. Снайперов было сложно выследить - на моей памяти это сделал один комроты. И как! Он взял тело мертвого красноармейца, усадил его под дерево, а финский снайпер принял его за живого и стал стрелять. Комроты после нескольких выстрелов вычислил стрелка и накрыл его. На войне все люди разные - на моих глазах финн ранил офицера, и четверо рядовых положили его на плащ-палатку и понесли. Бесшабашные, они прекрасно понимали, что они мишени. Но снайпер не выстрелил.

Финны так могли сопротивляться годами, если бы не пошли на перемирие. Нам, кстати, про мир никто ничего не сказал - только я, связист, случайно услышал это слово, позвонил на другой пост телефонисту соседнего полка, и тот мне подтвердил - да, завтра, 12 марта, в полдень боевые действия прекращаются. И вот приходит этот день, с утра, как обычно, небольшая перестрелка. Все ждут полудня. И вдруг, за полчаса до установленного срока, с нашей стороны начинается страшная артиллерийская пальба, как будто небеса разверзлись. В ответ мы тоже получаем град снарядов. Вы представляете? Сотни людей были убиты, тысячи ранены за полчаса до мира! Что это был за взрыв сволочизма, кому понадобилось устраивать этот ад?

Вторая мировая

После Финской нас не демобилизовали. Я бы даже сказал, наоборот. Наркомом обороны стал Тимошенко, и при нем нас каждую неделю гоняли на марш-броски в полном снаряжении. Есть разные версии, почему происходило именно так. Но у меня тогда не было ощущения, что хотя бы кто-то в Кремле готовился к войне. Просто нас муштровали, и все. И в какой-то момент - видимо, просто из-за того, что Гитлер уже был в Польше, - нас перебросили в белорусский Полоцк, а потом отправили к границе на ее усиление. Хотите - не верьте, но к границе мы вышли 21 июня 1941 года. И то, что я вам скажу дальше, вас сильно удивит.

В ночь на 22 июня мы увидели немецкую колонну. На советской территории. Я помню ошарашенные лица своих однополчан, которые спрашивали командиров, стрелять ли им. В ответ командиры заявляли, что тот, кто выстрелит, потом может быть расстрелян сам. Представляете? Мы в лесу у дороги, а по большаку идут немцы. И мы их пропускаем. За несколько дней до начала войны ТАСС передал заявление руководства, в котором еще раз утверждалось, что отношения у СССР и Германии, что называется, в духе взаимопонимания и партнерства, и никакие провокации не нарушат этой дружбы. Во всех полках, везде солдаты спрашивали, стрелять ли им. И всю ночь никто не стрелял по фрицам. Нам говорили - не поддавайтесь на провокации, сохраняйте выдержку, это не то, что вы думаете. Более того, за несколько часов до атаки немцев через Буг переправился немецкий унтер-офицер с фамилией Лескофф, который передал нашим, что через несколько часов будет нападение. Его допросили, передали его сведения в штаб дивизии, откуда пришел окрик - вы что там, все под трибунал захотели? Не морочьте голову! Читайте газеты!