Лунц Лев
'Родина' и другие произведения
Лев Лунц
"Родина" и другие произведения.
Рассказы
В пустыне
Родина
Исходящая № 37
Фельетоны
В вагоне
Верная жена
Патриот
Статьи
Почему мы Серапионовы Братья
Об идеологии и публицистике
На Запад!
Работа над книгой проводилась в рамках научных проектов Центра по исследованию и документации восточноевропейского еврейства при Еврейском университете в Иерусалиме.
При публикации сохранены некоторые особенности правописания оригинала.
Составление, послесловие и примечания - М. Вайнштейна.
РАССКАЗЫ
В ПУСТЫНЕ
I
Ночью, разведя вокруг лагеря костры, они спали в шатрах. А утром голодные и злые - шли дальше. Их было много: кто исчислит песок Иакова и сочтет множество Израиля? И каждый вел с собой скот свой, и жен своих, и детей своих. Было жарко и страшно. И днем было страшнее, чем ночью, потому что днем было светло тем золотым и гладким светом, который в неизменности своей темней ночного мрака.
Было страшно и скучно. Нечего было делать - только идти и идти. От палящей скуки, от голода, от пустынной тоски, лишь бы чем-нибудь занять свои волосатые руки с тупыми пальцами, - крали друг у друга утварь, шкуры, скот, женщин и укравших убивали. А потом мстили за убийства и убивали убивших. Не было воды, и было много крови. А впереди была земля, текущая молоком и медом.
Убежать было некуда. Отставшие умирали. И Израиль полз дальше, сзади ползли звери пустыни, а впереди ползло время.
Души не было: ее сожгло солнце. Было одно тело, черное, сухое и сильное бородатое лицо, которое ело и пило, ноги, которые шли, и руки, которые убивали, рвали мясо и обнимали женщин на ложе. Над Израилем же многомилостивый и долготерпеливый, справедливый, благосклонный и истинный Бог - черный и бородатый, как Израиль, мститель и убийца. А между Богом и Израилем - синее, гладкое, безбородое и страшное небо и Моисей, вождь Израиля, бесноватый.
II
Каждый шестой день вечером трубили рога, и Израиль шел к Скинии Собрания и толпился перед большой палаткой из крученого виссона и разноцветной шерсти. А у жертвенника стоял Аарон, первосвященник, - черный и бородатый, в драгоценном ефоде, - кричал и плакал. Вкруг него сыны его, и внуки его, и родичи его из колена Леви, - черные и бородатые, в пурпуре и червле, - кричали и плакали. Израиль же, - черный и бородатый, в козьих шкурах, голодный и трусливый, - кричал и плакал.
А потом творили суд. На высокий помост всходил Моисей, бесноватый, говорящий с Богом и не умеющий говорить на языке Израиля. И на высоком помосте билось его тело, изо рта била пена, и с пеной были звуки, непонятные, но страшные. Израиль дрожал и выл, и, падая на колени, молил о прощении. Виновные каялись и каялись безвинные, потому что было страшно. И кающихся побивали каменьями. А потом шли дальше, в землю молока и меда.
III
Когда трубили рога,
- золото, и серебро, и медь, и шерсть голубую, и пурпуровую, и червленую, и виссон, и козью шерсть, и кожи бараньи, окрашенные в красный цвет, и кожи тахашевые, и дерево ситим, ароматы для елея и помазания и благовонных курений, и драгоценные камни,
- нес Израиль к Скинии Собрания, когда трубили рога. А Аарон же, и дети его, и внуки его, и родичи его из колена Леви брали себе принесенное.
А у кого не было золота, пурпура и драгоценных камней, - тот нес блюда, и тарелки, и чаши, и кружки для Возлияния, и все лучшее из елея, все лучшее из винограда и хлеба, и хлеба пресные, и хлеба квашеные, и лепешки, помазанные елеем, и баранов, и тельцов, и овнов.
А у кого не было ни елея, ни винограда, ни скота, ни утвари, - того убивали.
IV
Когда же не было больше сил итти, когда песок сжигал ступни и солнце кожу, а воды не было, когда ели ослятину и пили ослиную мочу, - тогда Израиль шел к Моисею и плакал и грозил: "Кто накормит нас мясом и напоит нас водой? Мы помним рыбу, которую ели в Египте, и огурцы, и дыни, и лук, и репчатый лук, и чеснок. Куда ты ведешь нас? Где эта страна, текущая молоком и медом? Где твой Бог, который ведет нас? Мы не хотим бояться Его. Мы хотим итти назад, в Египет." И в ответ Моисей, вождь Израиля, бесноватый, бился на помосте, изо рта его била пена, и были бранные слова, непонятные, но страшные. Аарон же, брат его, в пурпуре и червле, стоял рядом и грозил и кричал: "Убейте ропщущих!" И ропщущих убивали.
Если же продолжал Израиль роптать и восклицал: "Разве мало того, что ты вывел нас из земли Египетской, чтобы погубить нас в пустыне? А в землю, текущую молоком и медом, ты не привел нас, и виноградников и полей не дал нам. Мы не пойдем, нет, не пойдем!" - тогда говорил Аарон родичам своим из колена Леви: "обнажите мечи и пройдите среди народа." И обнажали сыны колена Леви мечи и проходили среди народа и каждого стоящего на пути убивали. Израиль же кричал и плакал от страха, потому что Моисей говорил с Богом, а у левитов были мечи.
А потом подымались и шли дальше в землю молока и меда. И годы ползли, как полз Израиль, и Израиль полз, как ползли годы.
V
Если встречали по дороге племя или народ, то его убивали. Рвали жадно, по звериному, и, разорвав, ползли дальше. А сзади ползли пустыни, и рвали и жрали остатки народа жадно, как Израиль.
Едоамитян, и моавитян, и васанитян, и аморейцев втерли в песок. Жертвенники их разорили, и высоты их разрушили, и священные дерева их срубили. И никого не оставляли в живых. А добро, и скот, и женщин брали себе и, насладившись женщиной ночью, на утро убивали ее. У беременной распарывали чрево и убивали плод, а женщину брали себе до утра, - утром же убивали. И все лучшее из утвари, из скота и из женщин брало себе колено Леви.
VI
Годы ползли, как полз Израиль. И вместе с годами и с Израилем ползли голод, и жажда, и страх, и ярость. Нечего было нести к Скинии Собрания, когда трубили рога. И Израиль убивал скот свой и нес его к Аарону и родичам его из колена Леви. Тех же, кто приходил с пустыми руками, - убивали. И все чаще шел Израиль к Моисею и кричал и роптал, и все чаще обнажали сыны колена Леви мечи и проходили среди народа. И росли дети, и годы, и страх, и голод.
VII
И было раз. И вот встретил Израиль медианитян. И был великий бой. Финеес же, сын Елеазара, сына Аарона, первосвященника, вел Израиль, и священные сосуды и трубы для тревоги были в руках его. И победил Израиль и, победив, неистовствовал. А потом делил скот и женщин. И лучшее стадо, и лучшую женщину взял себе Финеес, внук первосвященника.
И было утром. И вот насладился Финеес женщиной и взял меч свой, чтобы убить ее. А женщина лежала нагая. И не мог убить ее Финеес. И вышел он из шатра и позвал раба и, дав ему меч, сказал: "войди в шатер и убей женщину." И сказал раб: "хорошо, я убью женщину." И вошел в шатер. И вот прошло время, и сказал Финеес другому рабу: "войди в шатер и убей женщину и того, кто лежит с ней." И потом сказал это третьему, и четвертому, и пятому рабу. И они говорили: "хорошо" и входили в шатер. И вот прошло время, и никто не вышел из шатра. Тогда вошел Финеес в шатер, и вот рабы на полу убитые, вошедший же последним лежит с женщиной. И взял Финеес меч и убил раба и хотел убить женщину. А женщина лежала нагая. И не мог убить ее Финеес и пошел и лег у входа в Скинию Собрания.
VIII
И началось великое безумие и блуд в Израиле. Потому что женщина лежала на ложе, а сыны Израилевы убивали друг друга у входа в шатер, и победивший ложился с женщиной. И когда выходил он из шатра, - его убивали.
Так проходил день, и за днем тьма, и за тьмой снова день, и за днем снова тьма. Не было хлеба, но никто не роптал, не было воды, но никто не жаждал.
А на шестой день вечером не затрубили рога, и Израиль не пошел к Скинии Собрания, но толпился вокруг шатра Финееса, сына Елеазара. Финеес же лежал у входа в Скинию Собрания.
И отошел седьмой день, день субботний, и не собрался Израиль у Скинии Собрания, и не принес приношений. И приходили сыны колена Леви, чтобы убить женщину, но убивали друг друга, и победивший ложился с женщиной.
А Моисей, бесноватый, бился на помосте и кричал, и изрыгал пену и бранные слова, но никто не слушал его.