3. ...Откуда-то из кромешной тьмы небытия надвигались знакомые образы. Сознание светлело, последовательно восстанавливая события. Пустынные улицы древней Элии. Тонкие шпили старинных зданий задумчиво глядят в прозрачный хрусталь воды. Кажется, над ними не властно время, и плывущая вперед История обтекает их, не касаясь строгих, величественных стен. Тихие шаги. И вдруг - ощущение тревоги, щемящая тоска. Черная стена падает на тело, сдавливает грудь, ломится в голову, стучит в висках... Пьянящая радость врывается в душу. «Юньэол, мы созданы друг для друга»... Огромные глаза с невыразимой грустью смотрят с любимого лица. Эниэя, куда же ты? Образ тает в серой мгле холодного чужого неба. Я знаю, что остался жив, и не рад этому. Слепое отчаяние обрушивается на меня. Неудержимые слезы льют по лицу. А разве мужчинам нельзя плакать? Может быть, есть желающие оказаться в моем положении? Оказаться одному, совершенно одному на чужой дикой планете, за сотни миллиардов километров от родины, не храня никаких надежд на возвращение или помощь. Я не потерял способности здраво мыслить и понимал, что мои шансы на возвращение равны нулю. Звездолет, на котором мы прилетели сюда, вращался вокруг планеты на, увы, недосягаемой высоте. Он будет кружить так еще несколько дней, а потом уйдет назад, к родной, навек покинутой Альтьере. Десантный бот погиб, с планеты никуда не уйдешь. Я не упрекал никого из моих товарищей, которых уже не было в живых, в том, что они не включили аннигиляторы. Я и сам не сделал бы этого. Уничтожать целую планету, может быть, колыбель новой могучей цивилизации, ради спасения своей жизни? Нет, это слишком низко. Люди Альтьеры никогда не сделали бы этого. Можно было, конечно, применить энергетический излучатель направленного действия, но за какие-то доли секунды и он бы не успел ничего сделать. Я еще как бы был на корабле, жил теми мыслями, которые были до катастрофы, и этим спасался от ужасной действительности, стараясь не думать о том, что ждет меня впереди. Вспоминая ту неполадку, которая и была причиной гибели корабля, я мысленно представлял себе моторные отделения десантного бота и искал, искал ее, убегая от своих дум, от самого себя. Но мысли вновь упорно возвращались к катастрофе, и я плакал как ребенок, прощаясь с миром, в котором рос и учился, любил и негодовал, с миром, который стал частицей моего «я», без которого невозможно было жить. Я лежал и размышлял, глядя сквозь прозрачный шлем на неприветливое чужое небо, когда внезапно услышал знакомые позывные. Это был голос автомата со звездолета, вызывающий погибший корабль. Я знал, что если в течение тридцати земных часов не отвечу на передачу, робот поведет к планете еще один десантный бот. Ответить я не мог: гравипередатчик погиб вместе с кораблем, а другой, вмонтированный в мой скафандр, был слишком слаб, чтобы его сигналы уловил автомат. Если, конечно, бот не подлетит на достаточно близкое расстояние. Это был очень ничтожный шанс на спасение. Почти равный нулю. Я слишком незаметная и маленькая точка на огромной поверхности планеты, точка, закрытая сверху горами, спрятанная среди ущелий, чтобы объективы автомата могли найти меня. И все-таки какой-то, пусть крохотный и слабенький, лучик надежды вселился в меня. ...Лучик погас очень быстро. Я видел бот. Он пролетел к западу от вулкана, у подножия которого лежал я, низко стелясь над горами. Он был слишком далеко. Я не кричал и не махал руками, я не пытался даже включить бесполезный слабый передатчик. Автомат не человек, и его внимание не будет привлечено криком. Он вел корабль по произвольной кривой, захлестывая планету петлями витков. Передачи продолжались еще несколько дней, следуя через безукоризненно равные промежутки времени. Равнодушный автомат безустанно вызывал десантный бот. Затем он оповестил меня, что возвращается на звездолет. А на следующее утро тот же бесстрастный голос холодно сообщил, что включает двигатели и уводит звездолет назад, к Альтьере. Это был конец. Оборвалась последняя ниточка, связывающая меня с родиной. Пути назад не было. Потемнело в глазах, и вновь пришла знакомая боль, последствие падения из централи управления десантного бота. Должен сказать, что я не кричал и не порывался разворотить кратер вулкана. Как будто в полусне, в каком-то странном оцепенении, я просто подошел к краю гигантской пропасти и шагнул вниз.