Но только худо то, что каждый здесь мужикДворянский гонор мой, спокойствие и совестьБезбожно возмущал; одну и ту же повестьБормочет каждому негодный их язык:Помещик — лиходей! а если управитель,То, верно, — живодер, отъявленный грабитель!Спрошу ли ямщика: «Чей, братец, виден дом?»— Помещика… — «Что, добр?» — Нешто, хороший барин,Да только… — «Что, мой друг?» — С тяжелым кулаком,Как хватит — год хворай. — «Неужто? вот татарин!»— Э, нету, ничего! маненечко ретив,А добрая душа, не тяготит оброком,Почасту с мужиком и ласков и правдив,А то скулу свернет, вестимо, ненароком!Куда б еще ни шло за барином таким,А то и хуже есть. Вот памятное место:Тут славно мужички расправились с одним… —«А что?» — Да сделали из барина-то тесто. —«Как тесто?» — Да в куски живого изрубилЕго один мужик… попал такому в лапы… —«За что же?» — Да за то, что барин лаком былНа свой, примерно, гвоздь чужие вешать шляпы. —«Как так?» — Да так, сударь: как женится мужик,Веди к нему жену; проспит с ней перву ночку,А там и к мужу в дом… да наш народец дик,Сначала потерпел — не всяко лыко в строчку, —А после и того… А вот, примерно, тутНевольте посмотреть — домок на косогоре,Четыре барышни-сестрицы в нем живут,Так мужикам от них уж просто смех и горе:Именья — семь дворов; так бедно, что с трудомДай Бог своих детей прохарчить мужичонку,А тут еще беда: что год, то в каждый домСестрицы-барышни подкинут по ребенку. —«Как, что ты говоришь?» — А то, что в восемь летТак тридцать три души прибавилось в именье.Убытку барышням, известно дело, нет,Да, сударь, мужичкам какое разоренье!
Ну, словом, все одно: тот с дворней выезжалРазбойничать, тот затравил мальчишку, —Таких рассказов здесь так много я слыхал,Что скучно, наконец, записывать их в книжку.Ужель помещики в России таковы?Я к многим заезжал; иные, точно, грубы —Муж ты своей жене, жена супругу вы,Сивуха, грязь и вонь, овчинные тулупы.Но есть премилые: прилично убран дом,У дочерей рояль, а чаще фортепьяно,Хозяин с Францией и с Англией знаком,Хозяйка не заснет без модного романа;Ну, все как водится у развитых людей,Которые глядят прилично на предметыИ вряд ли мужиков трактуют как свиней…
Я также наблюдал — в окно моей кареты —И быт крестьянина: он нищеты далек!По собственным моим владеньям проезжая,Созвал я мужиков: составили кружокИ гаркнули: «Ура!..» С балкона наблюдая,Спросил: довольны ли?.. Кричат: «Довольны всем!»— И управляющим? — «Довольны»… О работахЯ с ними говорил, поил их — и затем,Бекаса подстрелив в наследственных болотах,Поехал далее… Я мало с ними был,Но видел, что мужик свободно ел и пил,Плясал и песни пел; а немец-управительКазался между них отец и покровитель…