Приготовления заняли некоторое время, пусть и недолгое. Во втором помещении блиндажа установили стол. Тот самый, за которым совсем недавно сидел довольный после бани Куминов. Горячую воду Воронков, которого капитан не отпустил, грел тут же, на второй из печей, садовой, с открытыми конфорками сверху. Несколько вёдер, предварительно начисто отмытых, парили в плохом свете от керосиновых ламп.
Саша, проверив заточку никелированной пилы, лежавшей в её памятной капитану укладке, нервно дымила в предбаннике. Куминов подошёл к ней, уставившейся в одну точку прямо перед собой.
— Переживаешь?
— Не то слово, Коля. Мне же не доводилось раньше такого делать. Да и условия… Господи ты боже, жалко-то его как, слышишь?
— Он выживет? — Капитан внимательно посмотрел на неё. Саша взгляда не отвела.
— Я не знаю. Характер заражения непонятный, понимаешь? Подозреваю, что твари те и в самом деле были… не живыми. Удивляться в этом случае трупному яду мне в голову не придёт. Если так, то умрёт. Если нет — то не знаю. Доволен таким ответом?
— Причём здесь доволен или нет? — Куминов сел рядом. — Ты волнуйся чуть меньше, Саша. Если оставить как есть, то ты сама говоришь, что Камиль умрёт. Значит только такой выход. И всё, больше никак. Тебе волноваться сейчас нужно меньше. Юля сможет тебе помочь, правильно понимаю?
— Сможет… — Саша затянулась, затушила сигарету. — У неё с медициной всё в порядке всегда было, особенно с хирургией. Специальность у неё совершенно другая, на твою похожая. Но на занятия ходила исправно, с интересом.
— Вы учились вместе? — Было не время, но капитан про задание не забывал. Как и про свои подозрения в сторону неожиданной попутчицы группы.
— Не совсем… — девушка встала. — В одном заведении, это верно. Но не вместе. Коля… Она тогда вас почуяла просто, в деревне. Этому их учили, хорошо учили.
— Что?
— Ей можно доверять, не напрягайся так. С ней нам проще будет, поверь. Мы и так в графике идём, а Юлька его сократит. Я очень рада, что она здесь оказалась. Хотя если бы предупредили, было бы лучше.
— Хорошо. — Куминов согласно кивнул. — Я попробую.
— Чудно. Знаешь, чего боюсь больше всего? Не знаешь, не знаешь. Сильного обезболивающего у меня с собой нет вообще никакого. Морфин… не знаю, поможет ли? Не говоря уже про наркоз. Ведь зачем его нужно было нести? Вот и я о том же, правильно ты киваешь. Держать придётся Камиля, сильно держать.
Куминов неожиданно почувствовал холодную каплю, электричеством пробежавшую вниз по спине. Про такой вариант мысли в голову не приходили.
Морфин не помог. Камиль пришёл в себя в тот момент, как Саша сделала первый надрез ланцетом, вскрывая мышечную ткань. Она не ожидала заражения намного выше такой заметной черноты. Густая, багровая жидкость с почти чёрными сгустками побежала на земляной пол, когда он открыл разом побелевшие глаза и закричал. Дико, безумно, жалобно.
Он умер через три часа после операции, так и не приходя в сознание. Камиль Джанкоев вновь провалился в тёмную бездонную мглу в тот момент, когда зубья пилы с хрустом врезались в кость повреждённой руки.
Старший сержант Воронков, накрыл ему лицо простынёй, что-то прошептав себе под нос. Куминов вышел на улицу, в уже надвинувшиеся сумерки. Сел на земляной бок блиндажа, занесённый снегом, не обращая никакого внимания на холод. Приобнял за плечи ревущую Сашу, у которой в пальцах нервно плясала сигарета. Прижал к себе, ткнувшись носом в тёплый, пахнущий земляничным мылом затылок. Гладил по спине, вздрагивавшей и ходившей ходуном под его ладонями. Шептал на ухо, беззащитно смотревшее из-под коротко остриженных тёмных волос что-то успокаивающее. Не замечал собственных слов, говорил-говорил-говорил. Ему было страшно оставлять её одну.
Глава двадцатая
'Следует постоянно учить разведчиков преодолевать страх, подавлять
Инстинкт самосохранения.
Это достигается разъяснительной работой
И целенаправленными тренировками.
('Подготовка личного состава войсковых РДГ,
Согласно требований БУ-49',
изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)
— Осторожно… — Юля придержала вырвавшегося вперёд разведчика за рукав. — Куда лезешь?
— А я чё? — бойцом оказался Пчёлкин, чему Куминов, услышавший всё это, не удивился. — Я ничё…
— Капитан, он у вас всегда такой? — Гречишина повернулась к Куминову, уставившись на него глазами, смотревшими через прорезь тёплой, шерстяной маски.