Она хрюкнула, вытаращив глаза, вздрогнула и начала оседать. Воронков, стоявший сзади, поддержал отяжелевшее тело, подхватил руку с цилиндром. Отдал мигом вскочившей и метнувшейся к нему Венцлав, и лишь потом отпустил ту, кто так казалась своей. Нагнулся, вытер нож о ее плечо. Удар был мастерским, разом пробившим сердце через ребра. Это сержант делал также хорошо и основательно, как и все остальное.
— Ну и крепкая у тебя голова. — Куминов покачал головой.
— А чего мне… — Воронков скривился, нащупав рассеченную кожу и плотную гематому. — Я ж лысый.
— Да уж… — капитан повернулся к Саше. Та молчала, смотря на тело у ног. — Провела вокруг пальца. Все здесь было ширмой, почему только? Почему нас не взяли раньше, столько возможностей было?
— Шифр на контейнере, код, открывающий его. — Венцлав посмотрела на цилиндр. — Его знала только я. И гипнограмма, которую мне наложили в Институте, перед выходом. Для нее она была слишком серьезной, попробовали бы добраться, я просто умерла. Сразу, на месте. Остановка сердца. Контейнер без этого не вскроешь, он самоуничтожится, это Юля тоже знала. Теперь поздно думать про это, но как она оказалась в Институте, и кто стоит за всем этим там, у нас?..
Одна из стен в транспортном боксе разошлась, выпуская наружу сразу несколько подвижных теней, открывших огонь. Венцлав ударило в нескольких местах, она упала, молча, не крикнув. Куминов успел поднять АСД, заставил прижаться тех, кто напал. Воронков подхватил Сашу, бросился в сторону клеток, стараясь закрыться за ними. Куминов отступал следом, стреляя сразу из двух стволов, перебросив из-за спины ПП, сослуживший хорошую службу в самом начале. Понимал, что надо быстро решать, но разум отказывался делать это. В голове билось несколько мыслей, несмотря на стрельбу, и одна единственная решила свое дело: попади цилиндр в руки немцев, они пустят его в ход без размышлений. Сейчас они уже проигрывают войну, и думать не будут. Раз не могли создать что-то подобное сами, то точно пойдут на все, чтобы забрать тот образец, что принесли они. Прямо им в руки.
Вот как эти, неожиданно оказавшиеся рядом женщины, в десантных комбинезонах, с короткими и удобными ПП в руках, неуловимые… почти неуловимые даже для Куминова, работающего на пределе и сил и веществе, введенном Сашей.
Высокая черноволосая женщина, одетая в десантный комбинезон уходила от его выстрелов, легко и играючи. Куминов прижался спиной к колонне столба, чувствуя, как организм слабеет. Покосился на Венцлав, мешком повисшую на плече Воронкова.
— Беги!
Воронков оскалился, не желая уходить.
— Это приказ!
Лысый скрылся в темноте коридора, ведущего куда-то дальше. А Куминов, поняв — что тот схватил со стеллажа, улыбнулся. Немецкие противогазы вещь хорошая. Воронков взял два. А ему… а ему пора все это заканчивать.
Выглянул, окинув взглядом помещение с клетками. Существа в них выли и орали, бросались на прутья. Свистнуло чуть сверху и его осыпало легкой крошкой, отбитой от перекрытия пулями противницы.
Он чуть задумался, улыбаясь собственным глупым мыслям о том, как хочется жить нормально, спокойно и мирно. Выставил механический завод таймера на десять секунд и нажал на рычажок активации. Выждал пару мгновений, выставив ствол АСД и открыв стрельбу. Прикинул расстояние до клеток и метнул цилиндр, в голове отсчитывая последние секунды.
Андрей Шабанов стрелял и стрелял. Оставалось совсем немного патронов в пачках, заряжать магазины он еле успевал. Его окружили, заставили невыгодно поменять позицию, но он не сдавался. И смотрел, смотрел в ту сторону, откуда оттаскивал, как мог немцев, обложивших со всех сторон. Выстрел, снова выстрел. И темные фигурки, недавно выбравшиеся из-под земли. Всего двое.
— Ну да, ну да, конечно вы успеете… — Шабанов приложился к наглазнику, винтовка дернулась, свалив еще одного из странных немцев в броне, — давай, Воронок, тащи ты ее, давай!
Эпилог
Германия, 196… год
В небе над Берлином постоянно грохотало. Небо было задёрнуто густыми облаками, созданными дымом и пылью, вперемежку с битой крошкой от зданий.
Медленно, но верно, силой ломаяпоследние рубежи обороны, входили в столицу советские войска.
Аккуратно вкатывались на некогда чистенькие берлинские улочки танки с криво намалеванными, в обход инструкций, красными звёздами на башнях, настороженно поводя по сторонам хоботами орудий. Важно и неторопливо, переступая конечностями ходовой части, подходили артиллерийские платформы. Вжимаясь в стены, укрываясь за поваленными деревьями и телефонными будками, чёрными остовами автомобилей и бронетехники, шла штурмовая пехота.