— Здравствуйте, герр доктор. — Анна подтянулась и щелкнула каблуками, вскинув руку в приветствии. — Было неожиданно получить ваше приглашение о встрече, но разве я могла отказать себе и вам в этом? А полет… как обычно, спокойно и уверенно.
— Хорошо, хорошо. — Доктор покосился назад, где с плиты двое молодцов в черной форме, до поры до времени скрывающихся в нишах стен, стаскивали распотрошенное тело. Еще двое уже тащили новую подопытную, кричавшую и вырывающуюся из рук. — Пойдемте наверх, у меня есть хороший кофе, с Ямайки.
— Так уж и с Ямайки? — Анна невольно улыбнулась, помня о маленькой слабости доктора к собственной коллекции джезв и самому напитку, который он готовил просто бесподобно. Из последней экспедиции, той самой, проходившей у Арарата, она сама привезла ему маленькую медную турку, занявшую почетное место на длинной кипарисовой полке. — Неужели там его выращивают и сейчас?
— Ну конечно, конечно, моя милая. Особенно после того, как ребята Карла создали там свою базу. То-то янки от этого взвыли… а вы не знали? Это не такая уж и секретная информация. О, господи, неужели они так и не смогут провести нормальный ритуал до конца… безрукие! Анхен, поднимайтесь наверх, ко мне, вас проводит шарфюрер Феллер, он должен быть у входа, скажете, что я приказал. И прости, моя дорогая, придется, все-таки показать этим олухам как проводится гадание на внутренностях.
— Герр доктор, простите…
— Да, милая?
— Неужели от этого есть толк?
— Хм… — доктор вновь мягко улыбнулся. — Конечно, Анхен, но об этом потом. Пока прошу меня простить за задержку. Скоро вернусь и расскажу о сути того, в чем мне нужна именно ваша помощь.
В кабинете доктора, комнаты для которого в замке были отведены всегда, пахло странноватым восточным ароматом. Анна подошла к книжным полкам, потрогала тугую пачку плотных бумажек, перетянутых красным шнурком. Поднесла руку к лицу, вдохнула. Как и думала недавно — Тибет. Значит, что она нисколько не ошиблась о месте последних исследований доктора. Его всегда притягивало иррациональное, таинственное, мистическое. А все свои научные находки и достижения герр Штольц делал легко и непринужденно, совершенно походя, в промежутках между разгадкой ребуса лабиринта Миноса или одного из хрустальных черепов с Юкатана.
Она села в глубокое кресло, стоящее у инкрустированного столика в мавританском стиле. Еще одно воспоминание, связанное с экспедициями в Египет и Северную Африку. Весь отряд Анны, включая ее саму, был тогда глупым и желторотым. Но, зато какое получилось боевое крещение? Остатки англичан маршала Монтгомери досаждали им всю дорогу, объединившись с местным отребьем. Хотя эти мрачные арабы в черном доставляли хлопот куда как больше чем их островные союзники. Приятные воспоминания, если не считать гибель Ганса и Дитриха, глупую и никчемную.
Но вот доктор в этом не был уверен ни капли. Герр Штольц считал, что не будь их тела изъедены кислотой из тайника в подземном захоронении третьей династии Кем, ничего бы не вышло. Кто знает, кто знает? Действительно, именно быстрая гибель ее ребят задержала отряд в небольшом коридоре и Штольц смог отыскать незаметный рычаг, открывший истинный коридор в саму гробницу.
Дверь открылась бесшумно, пропуская доктора, успевшего переодеться. Анна не удивилась бы, если узнала о принятом душе. Доктор очень любил чистоту. Можно сказать, что порою ей казалось, что он был помешан на ней. Но только не при опытах, экспериментах и ритуалах, подобных тому, что были внизу. И последнее Анна не одобряла, хотя понимала, что это наверняка нужно, но не одобряла.
— Итак, фрейляйн, — Штольц опустился в такое же кресло напротив, — повторюсь, что рад вас видеть.
— Как гороскоп по потрохам, доктор?
— Не ясный, если быть точным. Не такой порядок планет сегодня, скорее всего, Анхен. Неудачный день для подобного рода гаданий, испортили три весьма здоровых и молодых экземпляра, что недавно привезли в составе последней партии, мда… а ведь их все меньше, все меньше.
— Разве не это преследует ведомство Гиммлера? — Женщина немного непонимающе посмотрела на него. — Доктрины, изложенные в постулатах арийской расы, четко говорят о том, что с ними делать. Так из-за чего жалость к тем, кто так и так погибнет в лагерях?
— Тут мне нечего вам возразить, милая моя, но… — Штольц опустил подбородок на сплетенные пальцы, — а если они как нельзя лучше подходят именно для чего-то подобного? Хм… хотя какая в принципе разница? Сотню юных евреек во вновь присоединяемых территориях всегда можно найти, хотя с годами все сложнее. А если не окажется их, так есть польки, русские, белоруски, украинки, другие чертовы славянки и славяне, которых сокращать придется намного дольше. Но мы отклонились от темы разговора, из-за которого пришлось вызывать вас из… как его там?