— Что же это было, командир? — Воронков, повернул к нему лицо. — Как…
— А я знаю, Лёха? — Куминов почувствовал, как чуть ослабели ноги, и привалился к стене, съехав по ней на пол. — Хорошо, хоть живыми остались… те, кто остались.
— Я ещё думал… — сержант покачал головой. — Как нам с ними утром-то поступить, если сразу не оприходовали, а тут вот…
— Да… — капитан сплюнул тягучую слюну. — Я тоже.
Эйхвальд взглянул на них безумными, абсолютно безумными глазами и торопливо пошёл в сторону входной двери, придерживаясь за стену.
Куминов ещё раз взглянул на тело совсем ещё недавно живого бойца и пошёл следом за лейтенантом. Накинул на плечи собственную куртку и, не глядя, схватил с пола тулуп для Эйхвальда, выскочившего в том, что было.
На улице заметно подморозило. Массивная фигура лейтенанта стояла у стены, согнувшись в три погибели и опершись на неё лбом и одной рукой. Его продолжало полоскать, сгибая в судорогах. Капитан накинул на широкие плечи тулуп, хлопнул ладонью.
— Жень, ты как?
— Херово, командир. — Пробасил здоровяк, разгибаясь. — Не могу в себя прийти, ты уж прости.
— Нормально. — Куминов стукнул кулаком по стене. — Всё нормально, тут не до того, чтобы оправдываться. Не торчи на улице, не дай бог, заболеешь. Давай, отдышись и назад, чаю там попей и проследи, чтобы в порядок привели всё. До утра времени немного осталось, надо его разумно использовать. Сам ложись, поспи, скажи Воронкову, чтобы взял Расула и Герасима, и менял парней.
— Слушаюсь. — Разведчик мотнул головой и двинулся внутрь.
Куминов застегнул куртку, про которую забыл второпях. Огляделся вокруг, заметил между деревьев фигуры Хрусталёва, Сафина и Саши. Полная луна, горделиво торчащая на абсолютно чистом небе, освещала их своим ярким светом. Судя по размахиванию руками, девушка что-то доказывала лейтенанту, который явно не спешил с ней соглашаться. Тёмная куча внизу была теми, кто встретил их здесь ночью, смог обвести вокруг пальца, и чуть было не убил. Капитан глубоко вдохнул свежий воздух, кажущийся ему сейчас неописуемо прекрасным. Почувствовал, как начало отпускать, наконец-то начало отпускать…
Да, было страшно, безумно и ужасно. Мало когда Куминов так пугался, как сейчас. И ему не стыдно перед самим собой, и это важно. Он готовился встретиться с любым противником, который оказался бы понятен. Те самые суперсолдаты, непонятная крокодило-сухопутная тварь… но «хозяева» дома? К этому разведчик оказался абсолютно не готов, и лишь сейчас, чувствуя, как адреналин практически полностью растворился в крови, понял, что недавно был на грани срыва. Хорошо, что хватило внутренних сил для того, чтобы выдержать это и победить. Отбросить в сторону собственный страх, скомкать его и разорвать в клочья. Полная и безоговорочная победа. Куминов сплюнул, и пошёл в сторону ругающихся и доказывающих друг другу какую-то правоту товарищей.
— А я говорю, что надо хотя бы одного оставить целым! — Саша практически кричала в адрес невозмутимо смотревшего на неё Хрусталя. — Что тут непонятного?!!
— Да всё непонятно, товарищ учёная… — процедил разведчик, скрестив руки на груди. — Вы знаете, что это такое, ещё раз спрашиваю?
— Не знаю! — девушка обречённо покачала головой. — Для этого и прошу не сжигать хотя бы одно тело. Товарищ старш…
— А ну-ка отставить! — Куминов смог подойти к спорщикам незаметно для них самих. — Что за крик, а драки нет? Хрусталёв, объясни.
Старлей повернулся в его сторону и ткнул пальцем в четыре тела, наваленных друг на друга:
— Докладываю по порядку, товарищ капитан. Вот тот, что смолил постоянно, попытался наброситься на Шутяка. Подкрался сзади, набросился, хотел в горло вцепиться, что ли… пришлось его прикладом успокоить. Но он ни хрена не успокоился, пока нож не загнал между рёбер, и то дёргался. Произвёл контрольный звонок в голову, после чего эта непонятная скотина наконец издохла. В дом попасть не смогли, было запёрто изнутри. Дал приказ разбивать окна и по необходимости открывать огонь. Дальше знаете сами. Так вот эта, которая вроде как жена хозяина, уже здесь пришла в себя…
— Пришла в себя? — Куминов удивлённо посмотрел на него.
— Да, среагировать успели. Так вот, командир, я и хочу их спалить к еб… к чёртовой матери. На хрена нам переживать за то, что эти упыри снова оживут, спрашивается? А товарищ учёная, видно, движимая любовью к своим научным исследованиям, не даёт это сделать. Вырвала у меня канистру, когда обливал их бензином. Вот и спорим.
— Саша? — Куминов повернулся к девушке.