— Ну что… — Эйхвальд чуть повёл из стороны в сторону кувалдой челюсти. Имелась у него такая глуповатая привычка, когда лейтенант задумывался — двигать кинематографической геройской деталью собственного лица. — Воевать, так воевать. В конце-то концов, парни, мы же не на утреннике в яслях. Всегда знаем, на что идём, да и это…
— Чего? — повернулся к нему Хрусталёв.
— Родина же за нами, ребят… чего. — Буркнул обрусевший поволжский немец в четвёртом поколении. Единственный из всех немцев, кого злобный старший лейтенант Хрусталёв не побоялся бы поставить закрывать свою спину.[28] — Значит если нужно, так нужно.
— Хорошо. — Куминов, молчавший недолгие секунды, потребовавшиеся троице, снова вернулся к карте. — Тогда, поступаем так…
Тучи, неожиданно согнанные поднявшимся ветром, густо закрыли звёзды. Видимость резко ухудшилась и Воронков, всё также бежавший впереди, резко сбросил скорость. Местность вокруг начала меняться, создав отряду новые трудности.
Ровные пространства лесостепи, прореживаемые негустыми лесками, постепенно заканчивались. На самых подходах к Куйбышеву группу ожидала бы мешанина из взгорков, оврагов и густой лесной поросли. Ожидала бы, не будь где-то впереди подземного тоннеля с узкоколейкой, который должен был помочь разведчикам преодолеть часть пути относительно комфортно. Но до него ещё нужно добраться. Карта картой, но всякое могло произойти. Так что на тоннель Куминов рассчитывал в последнюю очередь. Стало жаль того, что не встретит агент на этой стороне. Тогда все выходило бы намного увереннее и спокойнее
Пока же, двигаясь с заметно меньшей скоростью, группа добралась лишь до точки, от которой топать предстояло не меньше тридцати километров. А ночь уже близилась к концу. Кромка неба на востоке, несмотря на облачность, стала заметно светлее. Куминов выругался про себя, понимая, что нужно поднажать. А как это прикажете сделать, когда под ногами, вернее под лыжами, попадалось уже какое по счёту поваленное дерево, а оврагов они пересекли за последний час сразу четыре? Где-то километра через два должна была показаться густая опушка, которая уходила в длинный и глубокий лог, ведущий к одной из первых горушек, предварявших Жигулёвский массив. Добраться туда, найти относительно удобное для лёжки и наблюдения место, и можно затаиться до вечера. Да и, чем чёрт не шутит, действовать по обстановке. А там, глядишь, после того, как группа отдохнёт, можно будет попробовать срезать ещё часть пути и днём, ближе к сумеркам.
Капитан сам чувствовал, где-то с полчаса, что устал. Стоило добраться до такого нужного сейчас леска быстрее. Думать про творившееся с организмом девушки Саши ему не хотелось.
Он посмотрел на её спину, белеющую впереди, на монотонно двигавшиеся в спокойном ритме ноги. Выругался про себя, понимая всю несправедливость подобного. Не женское дело война, не женское. А вот на те, приходится в ней всем участвовать. Он надеялся хотя бы на то, что именно она сможет вернуться назад. И мечтал про то, что сможет пообщаться ПОТОМ, даже не после войны. Хотя сейчас такие мысли были совершенно некстати. Отвлекаться не стоило, ослабление собственного внимания к окружающему могло привести к смерти. Куминов знал, что так оно и случится, если расслабиться.
Им немного повезло с выходом на ТУ сторону фронта. Повезло прошлой ночью и повезло этой, когда вертушки немцев прошли прямо над группой. И не один, несколько раз. Означало это что-либо, или нет — капитан не знал. Вполне возможно, что атака двух полков на одном участке, закончившаяся прорывом лини обороны не сбила с толку противника. Возможно, что и наоборот, всё-таки ожидать такого выхода для разведки не стоит. Пока всё шло нормально, и патрули, встреченные группой, лишний раз доказывали правильность уверенности командования. Усиления, которого Куминов ожидал увидеть, всё-таки не случилось. В прифронтовой полосе, которую они пролетели в составе эскадрильи штурмовых «Соколов», всё кипело. Но суета была ожидаемой при подобном наступлении. Если и дальше не встретится чрезмерного количества мобильных групп немцев, то всё может получиться.
Группа выкатилась к участку, на котором лес неожиданно обрывался. Воронков, предупреждающе поднявший руку вверх, наклонился. Отстегнул лыжи, нагнулся и практически растворился среди сугробов, по-пластунски[29] устремившись вперёд. Куминов сплюнул, подъехав к низкому кустарнику торна, густо торчавшему на самом выходе из пролеска. Замерший со своей магазинной автоматической СВТ-С, только что поступившей в войска, Андрей Шабанов молча показал ему направление, в котором скрылся сержант. Капитан кивнул, и также, низко прижавшись к земле, двинулся по разбросанному снегу. Где-то впереди, это чувствовалось по запаху дыма, было жилье. Именно что «было». Потому что пахло с той стороны, несмотря на ветер, дувший по их движению, гарью. И палёным мясом, делавшим запах ещё более отвратительным.
28
29