Глава 2. Первый день
В свете начавшей тускнеть Эвры белая шевелюра экскурсовода светилась волшебным полукругом на затылке, добавляя еще больше бликов на полированную залысину. К своей внешности он явно относился без должного ухода, а по предельно безразличному взгляду можно было понять, что чужого мнения на этот счет он не спросит из-за полнейшей ненадобности. Чашка горячего терпкого настоя, обхваченная обеими ладонями, серый засаленный балахон, и такие же серые махровые тапочки совершенно сбивали с толку. На фоне группы новых адептов экскурсовод выглядел неряшливо, протестующе, но в то же время оставлял за собой шлейф домашней непосредственности и уюта. Ученики втекали тонким ручейком, на входе рыская взглядом в поисках проводника, и с сомнением косились на неряху. Впрочем, он никому не мешал, даже разбавлял некоторое напряжение, которое скопилось у многих перед первым походом в эти стены, так что никто не смел отвлечь его от блаженно объятой кружки. Наконец, людской поток иссяк, а старичок как-то незаметно со ступенек исчез и появился перед массивной дверью, которая скрывала цель всеобщего прихода. Все также безмолвно он поманил всех за собой, не озабоченный попытками узнать, все ли его увидят, и словно добродушный хозяин у себя дома стал рассказывать обо всем, что попадалось ему на глаза, начиная с самой двери. Рассказывал он и впрямь интересно. Не как о величайших достижениях магического искусства, без фанатизма, но и без заунывно-скучающих нот в голосе. Пусть к описанию каждого предмета он и подходил со всей серьёзностью, каждый раз в деталях рассказывая о той или иной частице коллекции, но с его мягким, чуть с хрипотцой голосом всё представлялось в сказочных красках. Удивительно, как можно парой-тройкой фраз завлечь слушателей, не ставя их внимание своей целью. Казалось, он рассказывал больше для себя, чем для кого- либо, просто вспоминал историю: интересную, загадочную, трагичную, порой немного подзабытую, но взамен сдобренную порцией забавных слухов или курьёзов с ней связанных. Зал представлял собой длинный коридор, по обеим сторонам которого и стояли экспонаты. То причудливые и забавные, то непонятные и загадочные, то овеянные ореолом силы и опасности, но все как один подписанные и огороженные. В конце коридора виднелся проход вглубь Академии. Что же, может же быть у такого сооружения несколько входов, пусть даже один из них проходит сквозь музей. Зато не нужно будет возвращаться к выходу. - А там что? - Палец любопытной Мэй указал в сторону багровой, с черными прожилками, драпировки, скрывающей часть стены шириной в десять шагов и высотой в добрых три человеческих роста. - О-о-о! А это, друзья мои, величайший провал совета магов гильдии Алэнгорна Утло. Около четырнадцати тысяч лет назад Утло со-товарищи возомнили себя величайшими артефакторами, когда-либо существовавшими на Этте. А чтобы доказать своё могущество, они замахнулись не много ни мало на предмет, способный исполнять самое сокровенное желание. И ведь почти получилось. Скажу лишь, что Утло решил пойти дальше легенд, описанных в "Топологии сущностей" и захотел, чтобы исполнялось желание сразу на месте. Возможно именно это его и погубило. То, что получилось у него в итоге, сгубило не одного разумного, прослышавшего о новообретенном чуде. Эта вещь стала поводом для трех не самых маленьких войн. По сути своей бесполезный кусок вырожденного хрусталя с раздутой до небес репутацией всеми желанного чуда был обезврежен только после того, как его обнаружил предыдущий глава отдела исследований Гирской Академии. Камень тщательно изучили, сочли опасным и... эм... заключили здесь, у нас, да. Уверенным жестом полог был откинут, а за ним удивленным студентам предстало зеркальце, обрамленное перевитой в немыслимых узорах проволокой матово-серого металла и подвешенное за явно не предназначенный для этого ремешок на гвоздь. - Н-да, сегодня оно размером с ладонь, а ведь ещё вчера его можно было полностью скрыть в кулаке. Оно, видите ли, когда не надето на руку, меняет свои размеры до таких, что и этого куска ткани не всегда хватает. Этот артефакт, как вы могли догадаться, связан с восьмым подсознательным слоем ментального тела, в котором формируются определения разумного существа, применимые к понятию субъективного счастья. И пусть он не исполняет желаний, как того хотелось его создателям, но оформление недоступной, хоть и своей, мечты, сидящей у границы души, во что-то понятное или осознанное - это серьезный шаг на пути к ней. И вот это, - он указал на подвешенный предмет, - может помочь сделать такой шаг. От себя ещё могу добавить слух о том, что Утло в свое время был одержим баяровыми бусами, но в один момент остановил все поиски и занялся вот этим. Кто-то хотел подойти и полюбоваться поближе, но был остановлен возникшей между группой и артефактом драппировкой. - На разумных существ основной категории оказывает наркотический эффект. Так что для работы с ним допускаются только учащиеся ментального направления не менее второго курса, или адепты второго круга посвящения школы Шопшатры Тескау, расположенной в четвертом восточном крыле. Хотя, если так уж хочется, то подойдите ко мне послезавтра, нам должна прийти партия Платийских колец. С удовольствием выдам вам парочку. - Улыбнулся провожатый. Слушатели улыбку не вернули, а даже наоборот. Кто поежился, а кто просто недоуменно переглянулся на соседей, не понимая отпущенной фразы о защитных ошейниках для заключенных, работающих в агрессивных ментальных средах. - Но наше время уже вышло, а мы только подходим к венцу нашей коллекции. - С нотками сожаления в голосе прозвучало из-за широкой, в три обхвата, колонны, на вид идеально круглой, со