Дети сами ответят на вопросы, заложенные в пресловутых 15 пунктах, накинув хрупкими ручками удавки на шеи своих родителей. По данным Министерства образования РФ, паспортизацию школьников всей страны намечено завершить в течение двух ближайших лет. Каким вырастет поколение детей, предавших своих отцов? Да, дети не виноваты - они не понимают. А взрослые - понимают ли они?
В известной когда-то каждому ребенку сказке о Мальчише-Кибальчише говорится: «Эй, вставайте!.. Пришла беда, откуда не ждали. Напал на нас из-за Черных гор проклятый буржуин... И патроны есть, да стрелять некому. И пушки есть, да снаряды подносить некому».
У нас есть кому «подносить снаряды» и есть кому «стрелять», нам осталось только понять, что беда уже пришла, и не где-то там, а вот она - стоит у порога и с хищным прищуром выбирает новую жертву, требует от нас тяжкую дань.
И поняв это, нужно ВСЕМ МИРОМ встать в оборону, нужно защитить наших детей, потому что больше и важней задачи у нас нет, не было и не будет.
Ирина МЕДВЕДЕВА, Татьяна ШИШОВА, соучредители Фонда социально-психологической помощи семье и ребенку
НАДЕЖНО ЗАЩИЩЕННЫЕ ПРЕСТУПНИКИ
Те, кто лоббирует у нас введение ювенальной юстиции, ориентируется на французскую модель. Посмотрим, что может дать она для перевоспитания малолетних преступников.
В 2007 г. издательство «Глагол» выпустило книгу в прошлом известного советского, но уже несколько десятилетий живущего в Париже писателя Анатолия Гладилина. Название весьма красноречиво: «Жулики, добро пожаловать в Париж!» Процитируем несколько фрагментов, не нуждающихся в комментариях. «На вечерней парижской улочке я вижу, как потрошат салон роскошного "мерседеса". На шухере стоит черный качок с мрачным выражением лица, рядом интеллигентный негр с седыми висками, который ласково улыбается редким прохожим. А в салоне шурует восьмилетний шоколадный мальчишка... Вот вам пример профессионализма с хорошим французским юмором, а главное, со стопроцентной гарантией безопасности. Ведь если прибежит хозяин "мерседеса", то получит по роже от качка. Редкие прохожие, оценив обстановку, ответят улыбкой седовласому интеллигенту. Ну а если вдруг появится полиция, то ей придется иметь дело лишь с восьмилетним мальчиком... А что поимеешь с восьмилетнего ребенка? Он заметил, что дверь машины открыта, и забрался в нее поиграть. Все? Все. Своего адреса, естественно, ребенок не помнит, поможет добраться домой сам. И полицейский, вздохнув, угощает ребенка конфетой и говорит, чтоб тот, возвращаясь домой, переходил улицу только на зеленый светофор».
«По французскому либеральному законодательству, - продолжает автор, - дети до 13 лет вообще не подсудны. Если на парижской улице двухметровый громила вырывает у вас сумочку и пинает ногой в живот, причем среди бела дня, то он делает это не потому, что такой смелый, а потому, что знает - он ничем не рискует, ему семнадцать с половиной лет и в худшем случае, после сотого привода в полицейский участок, ему дадут три месяца условно. В газетах такого громилу будут ласково именовать "ребенок ". Полная уголовная ответственность во Франции начинается с восемнадцатилетнего возраста. В марте 2002 года в газетах проскользнуло сообщение, что в Нантере арестован восемнадцатилетний юноша, который терроризировал этот парижский пригород в течение трех лет. Он вырывал у пожилых людей сумки и кошельки, а если старушка упорствовала, то он ее избивал. Полиции были прекрасно известны его подвиги, но она перестала его арестовывать. Какой смысл? Приведут "ребеночка" в участок - и в тот же день после душеспасительной беседы судья выпускает его на свободу. И вот только в марте, когда милый мальчик достиг совершеннолетия, его арестовали, начали расследование и выяснили, что на совести у шалуна 500 (!!!) ограблений и избиений. Он их совершал от 4 до 7 в день. Думаю, что такая регулярность и работоспособность даже взрослому матерому преступнику не по силам».
«Бедные детки» не всегда ограничиваются избиениями и ограблениями. Люди, усвоившие правила новой, ювенальной жизни, зная об этом, предпочитают не связываться с ними ни при каких обстоятельствах. Ну а те, кто еще живет прежними, устаревшими понятиями, могут жестоко за это поплатиться.