— Действительно. А с хромотой я почти справилась.
— Человек, воплощаемый не сразу, всегда обретает неисправимый физический недостаток. Такие вещи лучше продумать заранее, чтобы, ну например, ты не получилась одноглазой. А остальное… Ну какая мне разница, как ты выглядишь, если в любой момент это можно переиграть? Лишь бы тебе самой было комфортно.
Она долго лежит молча, и смотрит, как чайки ловят рыбу, оглушенную ударами волн о быки Моста.
— Что же ты пытался выяснить, делая со мной… то, что ты делал?
— Ничего я не делал, — лениво говорит он — она слышит как рокочет его голос в груди, прежде чем выйти изо рта словами, — ты сама шла к тому, что нас здесь ждет; оно тебе и показывалось.
Она вдруг чувствует, как ему стало холодно.
— Отец Королей — это именно я. И я не доживу до коронации.
Он прижимает женщину к себе.
— Пока ты не пришла, я был бессмертен. Нельзя умереть, не исполнив судьбы. Знаешь, сколько раз я прыгал в воду с Моста?…
— А теперь? — тихо спрашивает она.
— Зачав с тобой ребенка, я исполню судьбу. И стану смертен, как всякий. Даже более. Насколько я не доживу до коронации? Минуту? Или умру, даже не дождавшись рождения ребенка?… Короче, я искал женщину, которая сможет стать матерью Королей.
— Долго искал? — с трудом улыбается женщина.
— Сорок шесть лет.
Он садится, скрестив ноги по-турецки, и смотрит на жену. Мальчишеская ухмылка высвечивается на его лице, как он ни пытается остаться серьезным.
— А ты думала — история — это как ты меня искала? Ты начала искать меня, когда я окончил искать тебя. И найдя меня, ты попала вместе со мной в начало совсем другой истории. Это просто жизнь. Тут ничего не начинается с нуля и не заканчивается окончательно.
Впереди у нас огромное приключение, из которого нам обоим не выйти живыми, — он тихо смеется, — но сейчас мы вне историй. Маленький перерыв. Немного времени друг для друга.
И пусть будущее подождет.
