— Это Тимон, дурак, увлекся! По правилам игры, ему нужно было только выносить из магазинов деньги и привозить сюда. Но мелкому очень хотелось разрушать все в округе, угонять тачки и обстреливать ментов. Наверное, это возрастное.
Я мрачно усмехнулся.
Мишаня тем временем запустил ту самую игру и водил курсором мышки по главному меню. Я бросил взгляд на экран компьютера. В принципе, обычная «стрелялка-бродилка» — не самая современная, сделана дешево, по-дилетантски. Я завязал с «игрушками» после двадцати пяти, но здесь невооруженным глазом была видна халтура.
— А игру эту ты тоже сделал сам? — Я снова повернулся к Пете.
— Ну, как… Я просто взял похожую «бродилку» и слегка переработал, чтобы Тимону было интереснее. По сути, это просто игровая симуляция нашего города, которая точь-в-точь похожа на реальность.
— Не то слово! — оценил Мишаня, который уже водил игрока по городу, стрелял, прыгал на машины и всячески развлекался, как Тимофей.
Я помолчал, задумчиво глядя на Петю. С такими историями самое время было приглашать телевизионщиков из давно забытой передачи «Необъяснимо, но факт».
— А как ты научил товарищей так метко стрелять и круто драться? — спросил Мишаня. — Или все это делал игровой персонаж в их телах?
Петя кивнул.
— А сами ребята что-нибудь чувствовали в этот момент? — спросил я.
Петя покачал головой.
— Подопытный во время «отключения» совсем не понимал, что делает, и был как под гипнозом. Если бы он очнулся, то вряд ли бы вспомнил, что с ним происходило, как после амнезии.
Наигравшись, Мишаня выключил компьютер, затем повернулся к Пете и спросил:
— Ну, усыпил ты их на время, а потом что? Ты же не вечно собирался эксплуатировать тела своих товарищей? Когда-нибудь это должно было раскрыться.
— Я планировал, что рано или поздно их убьют, а капсулы так и останутся у них в ушах. Так и случилось, собственно. С одной только загвоздкой: вы меня раскрыли.
Лицо Мишани искривила гримаса отвращения, и он укоризненно покачал головой. Я поразился, с какой легкостью и безразличием Петя сказал о гибели ребят, как будто это было то же самое, что положить в онлайн-игре несколько фрагов. Воистину — в тюрьме этому гению самое место!
Мишаня вытащил наручники и, подойдя к Пете, сказал:
— Вот на хрена ты это сделал, а, малой? С твоим талантом ты и так бы заработал кучу денег!
— Да в гробу я видал эти деньги! Мне хотелось своего папашку проучить.
— Чего? — спросили мы с Мишаней хором.
В гостиной наступила тишина.
У напарника отвисла челюсть, и он с любопытством уставился на парня, опустив наручники. Меня этот нюанс тоже заинтересовал.
— Он всю жизнь меня пытался контролировать и все за меня решал. В какую школу мне ходить, какие шмотки носить, с кем дружить, даже профессию мне выбрал сам, толстый ублюдок! Адвокат! Спасибочки!
Губы Пети сжались в злую линию и задрожали, а в глазах выступили слезы. Горькая обида, которую он прятал глубоко внутри, вырвалась наружу.
— А я всю жизнь хотел писать программы, создавать компьютерные игры. Но отец считал, что это детский сад, ребячество! Старый козел, чтоб ему пусто было! «Иди-ка ты, сынок, на юридический, я оплачу учебу, помогу потом устроиться — и будем мы с тобой работать вместе! Выучишься, станешь классным адвокатом, будешь меня от налоговой прикрывать и помогать бороться с конкурентами…».
Петя замолчал, набрав побольше воздуха, и снова выпалил:
— «А не хочешь, живи и поднимайся на ноги сам, компьютерщик хренов! От меня ты ни копейки не получишь!».
— Он правда так сказал? — не поверил я.
Петя кивнул, утирая бегущие по щекам слезы.
Мы смотрели на него, не в силах ничего сказать. Страшно подумать, но сейчас я даже проникся к нему сочувствием. Даже Мишаня, который только что хотел надавать компьютерному гению по шее, несколько смягчился.
— Так это ты отцовские магазины грабил, что ли? — спросил он.
Я вспомнил, что по документам у этих магазинов был один хозяин. И Наталья упоминала, что к ее мужу приезжала полиция. Теперь все стало понятно. Глубоко обиженный сын захотел отомстить отцу и не придумал ничего лучше, чем попытаться разорить его… таким вот необычным способом.
Петя кивнул.
— Папашка мой — при бабках, властный, не привык, чтобы ему перечили. Он же не только на работе Большой босс, он еще в семье всех строит и заставляет делать так, как хочет он. И постоянно меня контролирует, мудила! Я всегда был для него не сыном, а бизнес-проектом! И Тимона та же участь ждет… — Петя рыдал, голос его срывался, по щекам катились слезы.