Мишаня рассмеялся.
— Молодец, сынуля! Это просто сюр какой-то! Впрочем, вы с отцом друг друга стоите.
— Зато теперь папаша точно от него отвяжется, когда узнает, что умеет его сын. И может, даже будет им гордиться.
Я кивнул Мишане, он надел наручники на Петю, и мы повели его, рыдающего, к выходу. Едва мы подошли к двери, как она распахнулась, и внутрь ворвался человек. Запыхавшийся, взвинченный и красный, в белой рубашке и брюках, лысый толстяк с бычьей шеей и ростом под потолок перегородил нам вход и выпалил:
— Какого черта?! Почему мой сын в наручниках?! Что происходит?!
Мужчина зыркнул на меня и на Мишаню угрожающе и сложил руки на груди. Лицо его было пунцово-черным, на виске пульсировала жилка.
Я решил взять дело в свои руки.
— Вас, простите, как зовут?
— Павел Андреевич! — бросил он грозно.
— Пройдемте-ка, Павел Андреевич, присядем. У нас с вами будет долгий и очень серьезный разговор.
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ru/лицо-мысли-ракета-космос-плакат-2378472/ автора Denis_Azarenko по лицензии CC0.