Наталья смерила меня презрительным взглядом и замотала головой.
— У нас родительский контроль на всех компьютерах стоит! Зачем ребенку про всякие ужасы читать? Ему всего лишь девять лет!
Я усмехнулся и вытер рукавом со лба холодный пот.
Мальчик выглянул из-за спины матери, и я наконец увидел его лицо. Малолетний разрушитель ничего, кроме умиления и жалости, не вызывал. Пухлощекий, хохолком на голове, откормленный лощеный карапуз в оранжевой майке и широких бриджах смотрел на меня с испугом и дрожал. Такие обычно сидят на скамейке весь урок физкультуры, пока одноклассники гоняют мяч в спортзале. Такие не пользуются успехом у девочек в школе, не могут дать сдачи хулиганам, а всю накопившуюся злость и обиду выплескивают в компьютерных играх.
На лице ребенка читалось полное непонимание, за что его так беспардонно оторвали от любимого занятия да еще и отругали.
Я долго подбирал слова, но ничего путного не приходило в голову. Что я ему скажу? Что он прикончил тридцать восемь человек, всего лишь поиграв в «стрелялку»? Чтобы травмировать ребенку психику? А знает ли он сам, что натворил?
Я придвинул кресло на колесиках поближе к Наталье и обратился к мальчику как можно мягче:
— Как тебя зовут?
— Тимофей, — ответил он несмело, шмыгнув носом.
— Где ты взял эту игру?
— Мне ее брат недавно подарил. А что?
В этот момент послышалось, как хлопнула входная дверь на первом этаже, затем раздались приближающиеся шаги.
— Я дома! — Грубый юношеский голос.
Лицо Натальи напряглось, и она обернулась дверному проему комнаты.
Я встал со стула и жестом приказал ей не двигаться.
Вскоре в детскую развязно вошел парень — молодой, лет двадцати, в очках, с лицом хипстера, в широкой рубашке и растрепанных джинсах. Остановившись за порогом, он взглянул с недоумением на Алика, потом на меня… и побледнел.
Не знаю, как он догадался, кто я, но старший сын сразу попятился назад.
Я сделал шаг к нему и, надев дружелюбную улыбку, произнес:
— Привет! А ты, наверное, Петя?
Вместо ответа парень развернулся и пулей метнулся прочь из комнаты.
Конечно, далеко удрать ему не удалось. Куда там: только Петя выбежал на улицу, как его сразу же схватили полицейские и затолкали в машину.
Обнаружив сына в наручниках, Наталья устроила истерику, но Петю мы ей не отдали. Я рассказал ей, в чем подозревают ее отпрыска — что он убил десятки человек и ограбил четыре магазина. Петя на удивление быстро во всем сознался, чем привел мать в ужас.
Наталья упорно не хотела верить в услышанное, но вытащить из сына подробности ей не удалось. Зато парень охотно рассказал все мне: я выяснил, что Петя снимал отдельную квартиру в городе, где проворачивал свои фантастические трюки с людьми, и мы поехали туда.
Когда мы прибыли, Мишаня ждал нас там. Петя привел нас в новенькую «однушку» со свежим ремонтом на последнем этаже жилой многоэтажки. Посреди гостиной располагался длинный стол, как в операционный, метра три в длину, и на краю его стоял большой компьютер. На всю стену висела карта города, под ней были приклеены какие-то схемы и чертежи, значения которых я пока не понимал.
Мишаня усадил Петю на диван в гостиной, а сам пошел осматривать квартиру. Я подошел к столу, провел рукой по гладкой металлической поверхности. Возле компьютера лежали пестрые разноцветные провода с присосками, похожие на те, которые цепляют пациенту на грудь, когда ему делают кардиограмму сердца. Но эти, кажется, использовали вовсе для другого. Но для чего?
Я бросил взгляд на Петю. Он сидел на диване с безучастным видом, положив ногу на ногу, и молча смотрел перед собой. На лбу его распух свежий синяк, под губой темнела ссадина, а волосы были покрыты пылью и песком.
— Денис! — Мишаня подошел с большой походной сумкой и протянул мне. Кажется, с такой сегодня выходил Сережа из мебельного.
Я открыл ее — внутри лежали перевязанные резинкой оранжевые рублевые купюры. Я присвистнул, положив сумку на пол, и повернулся к Пете.
— И как долго ты здесь опыты на людях ставишь, доктор Франкенштейн? Откуда у тебя вообще эта квартира?
— Мне ее отец снял пару месяцев назад. Мы сюда с ребятами из универа часто приезжали, веселились, выпивали. И Димон с Серегой тоже были здесь…
На последней фразе он прервался, опустив глаза, и я сразу понял, что к чему.
— Значит, никто на самом деле их не похищал, — сказал я. — И что же ты такого сотворил с ребятами, что они стали… такими?
Петя посмотрел на нас с Мишаней и сказал скептически:
— Вы все равно мне не поверите.
— А ты уж постарайся, просвети нас, стариков, — буркнул я.
Петя вздохнул, потом перевел взгляд на стол с компьютером и сказал:
— Я подмешивал им в пиво сильное снотворное, потом на этом вот столе, — он постучал по металлической поверхности ладонью, — вставлял парням в голову микрокапсулы и синхронизировал их мозг с компьютерной игрой.
Мишаня хрипло кашлянул и удивленно вылупился на него. Я вскинул брови, вытащил пакетик с «наушниками» и повертел в руке.
— Допустим, — кивнул я, не шибко веря в то, что слышу.
— Подключив их мозг к компьютеру, я загружал в сознание ребят персонажа из той самой игры и как бы оживлял его в человеческом теле. Это как переселение души, только виртуальной, — пояснил Петя терпеливо, как будто мы были недоразвитыми детьми, а он — продвинутым опытным юзером. Впрочем, сейчас именно так и было.
— То есть все это время пацаны были в отключке? — спросил Мишаня изменившимся голосом. — И вместо них твой младший брат гонял по городу персонажа из компьютерный игры?
Петя кивнул, и впервые губы его разошлись в улыбке. Как бы смешно это ни прозвучало, мы с Мишаней были первыми, перед кем он смог похвастаться своим изобретением. И удивление на наших лицах, видимо, ему польстило.
Очень долго в гостиной висела тишина. Потом я спросил:
— Старик, тебе никто не говорил, что ты…
— Изобретательный?
— Говнюк сопливый! — Мишаня резко подошел к Пете и взмахнул тяжелой лапой, словно хотел его ударить, но в последний момент рука его застыла в воздухе. Петя отпрянул на край дивана и испуганно уставился на моего напарника. — Ты же родному брату жизнь сломал, урод! Как ты будешь объяснять ему, что он наделал?! Как матери теперь будешь в глаза смотреть, сволочь ты эдакая?!
Я подошел к Мишане и, положив руку ему на плечо, мягко оттеснил в сторону. А сам подумал: нет, парень действительно изобретательный. Больше того — он гений. Самородок. Уникум. Возможно, мог бы принести в наш мир прогресс и процветание. Жаль, только следующие лет пятнадцать-двадцать Петя проведет в местах, где все это не шибко нужно.