Марраша’атах недовольно скривился; в алом полумраке тускло сверкнули кончики клыков. Развернувшись на месте, он едва заметным движением пальцев погасил полог конфиденциальности, собираясь заняться обыденными делами военной крепости.
И единственное, про что он пожалел — что нельзя так же просто убрать засевший в душе страх.
* * * * * Зорас’стриа, центральная планета Руалата Тэш’ша. Северный Архипелаг— …предупреждены. Все необходимые сведения вы получите на борту корабля. Все остальное зависит только от вас.
— Я понял. Я не подвел вас в прошлый раз, не подведу и теперь. Верьте мне!
Объемный, невероятно достоверный образ чрезвычайно старого тэш’ша в просторной шафрановой мантии внимательно посмотрела на собеседника.
— Я верю. Но это требует чего-то большего, чем вера. Слишком все необычно. Мы надеялись успеть узнать, понять больше.
— А прошло так мало Оборотов. Так мало времени… — с горечью прошептал тэш’ша. Но как бы тихо он это не сказал, старик услышал — или просто прочитал по губам.
— Времени не бывает «мало». Мало бывает умения использовать время разумно, с толком. Говоря, что «времени мало» мы обычно пытаемся оправдаться перед собой.
— Вы как всегда суровы, Артх’хдеа, — со вздохом, тенью за которым скользнуло согласие, склонил голову тэш’ша. — И справедливы.
Жесткая, чуть презрительная улыбка тронула губы Главы Стражей Небес.
— Ушедшие призвали меня не для того, чтобы я раздавал утешения. И прожитые Обороты лишь убедили меня, что сколь угодно суровая правда всегда лучше недомолвок. Боль можно перенести. Перенесенное страдание очищает душу, открывая дорогу пониманию. Будущее всегда рождается в муках — и кто не понимает этого, не поймет и смысла жизни.
Тэш’ша зажмурился, собираясь с мыслями. Верховный священнослужитель Руалата Тэш’ша, Глава Стражей Небес прожил невероятно долгую жизнь, но возраст нисколько не убавил остроты его разума и пламени веры. Артх’хдеа Мезуту’а Холл подавлял одним присутствием, пускай и в виде образа.
— Я не боюсь… того что может причинить мне боль, — тэш’ша набрался решимости посмотреть пристально в глаза Главе своего Клана. — Я боюсь того, что это окажется выше моих способностей.
— Разве не ты был за последние четыре Оборота двенадцать раз координатором? — сощурился Артх’хдеа. — Разве все те задачи, что ты решал, были такими простыми? Разве ни разу от твоих действий не зависели жизни других?
— Да, но… Я сам выбирал посильную ношу, сам откликался на зов Круга. Я видел, что могу справиться, видел, что моих знаний и способностей достаточно. И я не сомневался.
— Теперь ты сомневаешься? — он неторопливо прошелся по коммуникационному залу.
— Теперь выбирал не я. Что-то указало на меня, лишило выбора…
Старик остановился у плавно переходящей в куполообразный свод стены, глухо хмыкнул.
— Разве можно отобрать выбор? Разве ты не волен отказаться? Разве тебе кто-то приказывает делать что-то?
Тэш’ша сглотнул и яростно мотнул головой:
— Нет! Но никто не сделает это, кроме меня. Я должен…
— Должен!? — перебил его Артх’хдеа. — Кому ты должен? Мне? Или тем, кто будет судить о тебе?
— Прошлому, памяти погибших, своей совести… — он посмотрел на Главу Стражей Небес. — Себе.
— Тогда, зная об этом, как ты можешь говорить, что у тебя нет выбора?! — в голосе Артх’хдеа точно хрустнул лед.
В зале после этих слов повисла тишина. Собеседник Главы Стражей Небес прижал сжатую в кулак кисть к груди, над те’зорр-клаи и прикрыл глаза, вслушиваясь в ровный, ритмичный пульс, пытаясь найти в глубине себя опору, почерпнуть решимости.
— Мне страшно! — с легкой дрожью в голосе произнес он наконец. — Почти так же страшно, как… как тогда…
— Раз боишься — значит, понимаешь, на что идешь. Страх не позволит тебе забыть, ради чего все это. Не позволит оступиться. Возможно, придаст тебе сил сделать правильный выбор. И помни: чтобы разогнать мрак достаточно всего одной свечи, — Артх’хдеа помедлил, впервые проявив хоть намек на иное чувство, кроме циничной, желчной иронии. — Пусть Ушедшие не оставят тебя!
Образ Стража Небес пошел волнами, посветлел, стал прозрачным — и исчез.