Я совсем уже приуныл, «Гастроном» был почти рядом, и вдруг на противоположной стороне улицы я увидел тех самых девчонок, вместе с которыми я покупал мороженое. Они стояли у автобусной остановки и явно смотрели на меня.
— Привет! — Я помахал им рукой.
— Привет! — Они тоже помахали.
— Бы, случаем, не в парк? — спросила та, что поменьше ростом.
— Нет, у меня дела. Первый автобус давно отошел?
— Однёрка? Только, только что.
— Эх, черт возьми! — сказал я. — Ну ладно. Схожу пока в «Гастроном». Вина надо взять.
Когда я пришел домой, Саша уже была у нас. Она читала одну книгу, папа другую, а Костя просто сидел.
— Тебя только за смертью посылать, — проворчал он.
— Такая чудесная погода, — сказал я, — желтые листья кружат и кружат в саду. Здравствуйте, Саша.
Я подошел к ней.
— Ну как вам нравится у нас? Папа уже развлекал вас интересными разговорами?
— Саша не любит разговаривать, — папа отложил книжку.
— Вот уж неправда, — сказала Саша, — больше всего я люблю разговаривать.
— Это называется разговаривать? «Да», «нет», «не знаю», «возможно».
— А это называется разговаривать; «Сколько лет?», «Где учились?», «Была ли замужем?»
— Нехорошо, — сказал папа, — это я не спрашивал.
— Значит, хотели спросить. Я такие вещи всегда улавливаю.
— Чепуха, — засуетился Костя, — сейчас выпьем шампанского, и беседа потечет. Садитесь к столу.
— Это верно, in vino veritas, — изрек папа, пододвигая Саше стул.
— Да, да, — в тон ему отозвалась Саша. — Homo homini lupus est!
— Это ваше убеждение? — спросил папа.
— Нет, — сказала Саша, — просто я хотела поддержать беседу.
— У нас это называется для красоты слога, — сказал я.
— Вот именно, — сказала Саша. — Отличная формулировка. Теперь я буду знать, как отвечать на подобные вопросы. Спасибо, Родя.
Саша посмотрела на меня.
— Ты страшно изменился за истекший период. Не то повзрослел, не то похорошел. Садись рядом со мной, будешь кавалером.
— С удовольствием.
Я сел на то место, где хотел сесть Костя, и подал ему бутылку.
— Пускай папа, — сказал Костя, — это его коронный номер. Он может открыть шампанское совершенно беззвучно.
— А зачем беззвучно? — сказала Саша. — Весь смысл шампанского в том, что оно стреляет. Дайте сюда.
Она с треском открыла бутылку и налила всем по четверти стакана.
— Не будем торопиться, вечер еще длинный. За ваше здоровье, мрачный патриарх. А мне говорили, что вы интересный человек.
— Еще бы, — сказал папа. — Но вы ж не даете мне развернуться. Вы меня просто подавили. Родька — ладно, но вот Костя не даст соврать, иногда я бываю просто очаровательным собеседником.
— Да, — подтвердил Костя, — с папой это случается.
Очень интересный спектакль разворачивался у нас за столом. Первый раз в жизни я видел папу не в главной роли. Вся инициатива за столом исходила от Саши. Что же касается Кости, то он вообще скис.
Папа это заметил и пошел заводить радиолу.
Как только заиграла музыка, Костя оживился.
Мы с папой отодвинули стол, скатали дорожку и вышли на кухню.
Костя танцевал хорошо, только лицо у него было слишком напряженное.
— Нет, так дальше не пойдет, — папа покачал головой. — Ты знаешь, где у меня стоит коньяк? Тащи его сюда.
Как-то у нас в магазинах появился армянский коньяк, и папа купил одну бутылку.
Пока я ходил за коньяком, с Сашей пошел танцевать папа.
— Ну где тут что? — В кухню вошел Костя.
— Вот, папа велел мне принести коньяк.
— Да, плохо что-то у нас получается. Я думал, будет веселей.
— На вот глотни, — сказал я, — а потом дадим папе.
Костя отпил прямо из бутылки.
— Фу, гадость какая!
В это время музыка смолкла, послышался смех, и папа с Сашей тоже вошли в кухню.
— Это не честно, — сказала Саша. — Это не по правилам.
— Учитесь играть без правил, — папа похлопал меня по плечу. — Все в порядке, — сказал он, — я ее переговорил. Что, может быть, я был не остроумным?
— Легко быть остроумным в своем доме, — сказала Саша. — И потом я не могу блистать, когда нет аудитории. У меня глубоко артистическая натура.
— Истинный артист сам для себя аудитория. Родька, дай ей котлету. Оказывается, она просто голодная.
— Я тоже съем котлету, — сказал Костя и захихикал.
Оказалось, что сидеть в тесной кухне куда приятней, чем в большой комнате.