— Почему работают только три монитора, лейтенант?
— Так нам, лэм, выделили только один спутник. Больше с одного никак не выжать.
— Немедленно ко мне начальника связи, — всё таким же ровным голосом приказал Милини.
— Будет исполнено, лем, — вскочил с места Лонсо и побежал за полковником Жварничковым.
Через несколько минут в полном распоряжении Хоута было пять спутников, четыре работали в режиме максимальной загруженности, пятый был запасной, на всякий непредвиденный случай. Теперь все десять мониторов восьмого поста со всех ракурсов вели один единственный шагающий танк.
Милини внимательно наблюдал за происходящим на мониторах, стряхивая пепел с сигары прямо на пол. Так он сидел минут десять, не отрывая взгляда от мониторов, молча курил, левой рукой массируя себе подбородок. Затем майор поднял руку и выпрямил указательный палец. Тут же к нему, невесть откуда взявшиеся, подошли два человека в точно такой же форме, как и у майора, только без знаков различий.
— Карен, досье на группу пехотинцев. Ларенс, досье пилота, — приказал майор. Оба кивнули, молча развернули и ушли.
— Лейтенант Лонсо, будьте так любезны, посмотрите на ком возлагается ответственность за проведение операции этого отряда и к то их командир.
— Никак не могу, лэм, майор. У меня не достаточно прав для доступа к подобной информации.
Рико Хоут вынул из нагрудного кармана свой жетон и протянул его лейтенанту координатору.
— Возьмите, голубчик, вставьте в «окно» терминала своего и покончим с этой мишурой.
Лонсо бережно взял из рук майора его жетон и установил его в приёмник терминала. Через мгновение на центральном мониторе пульта координатора высветилась простая надпись «Доступ класса А». Вроде ничего особенного в этой надписи не было, но как много она означала, в какой ранг пользователя она возводила, что так просо словами и на письме не выразить. Доступ класса «А» открывал любые информационные барьеры перед пользователем, вся информация империи была открыта, как на ладони. Помимо открытости любых архивов, так же этот доступ гарантировал получение разрешения на подключение и перевод контроля управления, замену изначальной направленности заданий объектов любого класса, к любым терминалам, к любой зарегистрированной сети, практически режим императора.
— Так, Лонсо, теперь мы ведём эту группу и вся ответственность ложится на меня. Теперь, голубчик, я хочу знать и видеть всё что они делают. Подключайся к серверу шагающего танка, но тихо и без шума. Чтобы они нас не обнаружили.
— Так точно, лэм.
Информация, которую Милини передала разведка уж слишком была «горяча» для нынешнего времени. С подобным феноменом империя ещё ни разу не сталкивалась, ни разу. У Хоута были только догадки и ничего более.
Суть дела сводилась к тому, что на Арраксе, в определённой точке планеты происходило пересечение миров, причём с завидной регулярностью. По крайней мере, для себя просто и понятно этому явлению дал определение Хоут. Можно конечно зачитать было и всё то, что написали светлые умы империи и какое название этому явлению дали они, но честно сказать большую часть профессорских слов Милини не знал, и даже не понимал и не догадывался, что они обозначают. Поэтому Милини упрощал всё в названиях рабочих дел для быстрого восприятия ситуации и адаптации под оную.
Причём зафиксировано наблюдателями были не едино разовые случаи. К тому же наблюдавшие подобный феномен были разные люди, по статусу и по социальному положению: так же по половой принадлежности, по политическим взглядам и так далее, тому подобное. Больше того, к делу были подколоты доклады нескольких разных служб Конфедерации, что уже само по себе говорило о многом. Причём конфедерации крупно с этим делом не повезло. Арракс находился под временной юрисдикцией империи, следовательно все сливки пока что могла снять только империя с этого феномена.
Милини конечно же допускал, ту вероятность, что службы конфедератов уже «тихо роют почву», но на то он и здесь, чтобы гнать поганой метлой непрошенных гостей.
А вот теперь начинались действия. Мерно шагающий танк остановился, не дойдя до указанной точки на заданном квадрате.
— Очень интересно, — поддёрнул вверх Милини свою белую бровь и поддался вперёд с кресла, дабы лучше рассмотреть происходящее.
— Лонсо, голубчик, скажи мне, я ничего не пропустил, увлёкшись своими думами?