Гоблин приготовился проследывать, куда указывали силовики базара, как вдруг челаки заартачились и стали в позу. Честно сказать это немного озадачило гоблина, он никак не мог понять, из-за чего такое поведение? Челаки тупо стали не месте и не сходили с места. Они словно приросли к брусчатке каменной. Когда их силовики силой попытались образумить, сдвинуть с места, челаки устроили скандал. Они начали лаять на своём собачьем языке непонятно какую ахинею, что-то гневно выкрикивать, ругаться друг с другом и связанными руками указывать всем на свои сапоги. Кстати, дивные сапоги на них были, короткие, все из метала и с каким-то мигающим маленьким огоньком в области лодыжки. Гоблин не отказался бы такие померить. Да уж больно малы на его ногу. Никогда раньше таких не видел, но смотрелись они здорово. Строго, серьёзно и таким если дашь в рыло кому-то, то уж точно мало не покажется. Варлох снова поймал себя на том, что опять завидует этим челакам.
Долго терпеть препирательства силовики не стали, стукнули разок, другой по буйным головушкам, да отволокли двоих в вольер с номером два. Гоблина же поместили в пятый вольер. Где его соседями по несчастью оказалось ещё три орка и один гоблин. Хафрун знал, что вольеры с нумерацией 2,3,4 были для особо буйных фролов, но не дешёвых товарных экземпляров. Челаки больше ценились на рынке невольного товара, их в цене могли переплюнуть только эльфы. Но изловить эльфа, это редкий, редчайший случай, которым госпожа удача совсем не балует охотников на двуногий товар.
Только гоблин сел в тесном вольере, как снова увидел фигуру в плаще, того самого Райлена. Этот ушастый сто процентов по души техно пришёл, не иначе. Ибо что эльфу делать здесь?
Торги сегодня не состоятся, скупщики не станут открывать базар, когда на улице дождь. При дожде это только безполезная трата сил и нервов, да и товар не выгодно продать можно, эти рисковать не станут, подождут до завтра, когда солнце из-за туч выйдет.
О! А вот и появился наш бородатый коротышка со своим верным псом челаком. Просто сладкая парочка, глаз не оторвать. Один такой весь важный, деловой, со всеми скупщиками здоровается за руку, о чем-то шепчется с ними, глазом подмигивает, те ему улыбаются подхалимы в улыбках расстилаются перед ним. Тьху, сплошное гадство торгашное! А второй болван, челак, стоит в сторонке, да по сторонам глазами зыркает, хмурится, что-то под нос себе бормочет. Сразу видно — сторожевой пёс, ни дать ни взять. Собаке жизнь собачья, чего уж там.
Тут Райлен нашёл хозяина челаков и начал о чём-то со скупщиком перешёптываться. На что тот только демонстративно разводил руками и качал головой. О чём эльф разговаривал со скупщиком гоблин примерно догадывался. Райлен пытался скорее всего без торгов забрать двух фролов челаков, но хитрый фэльф смекнул, что приобрёл барышный товар, стал набивать цену, причём если судить по эльфу, то до заоблачных высот. И так случилось, что к этим двум как раз подошёл и гном. Борн тут-же просёк про что говор ведут фэльф с эльфом и сразу вмешался в их разговор.
17
Жизнь порой преподносит совершенно неожиданные сюрпризы, к которым ты абсолютно не готов. И бывает так, что очередным утром ты просыпаешься, в надежде, что всё это всего лишь на всего дурной сон, ночное наваждение, но нет, это реальность, в которой сейчас протекает твоя жизнь. И вот твоя спутница — «апатия» уже здесь, рядом с тобой, от которой не так легко избавиться.
Вот и сейчас, солнечные лучики робко постучались в окно, немым возгласом напомнив, что уже пора вставать, настало время нового дня. Вставать совершенно не хотелось, но сейчас я был не вправе принимать решения, жизнь подневольного ему самому целиком не принадлежит. Чёрт! Отлежал себе весь правый бок, это и не удивительно, ведь спать приходилось не на кровати, а на соломе, которую так любезно предоставил мне Грон. Грон был главным распорядителем поместья, невдалеке от Оршема, которое принадлежало фло Вилии. После приятного знакомства с фло Вилией, меня любезно познакомили с моим непосредственным начальником Гроном, после чего я стал ловить себя на мысли, что жизнь мне совершенно не принадлежит, да какая там жизнь, я сам себе не принадлежу.