Первым нарушил тишину я.
— Ну? Что молчим фло Вилия? Готовы ли вы к очередным истязаниям несчастного фрола, в моём лице, или что-то поинтересней придумали?
Вилия не отвечала. В прочем она так постоянно делала, так сказать в этом плане оригинальностью не отличалась. Многие мои вопросы были ей всегда проигнорированы напрочь, Вилия никогда не считала меня достойным ответа.
— Ответа я так понимаю, не следует ждать?
Опять насмешка на её лице. Как же меня это бесит, так бы схватил её за шею, да стукнул физиономией о стену. Да вот силёнок не хватит, а жаль. А так бы прекрасно её кровь из разбитого носа красовалась на её одеянии.
Вилия закрыла за собой дверь в тренировочной комнате, прислонилась к двери ухом, минутку так простояв, убедившись, что никого за дверью нет, заговорила со мной.
— Ты очевидно думаешь, что тебе всё с рук сойдёт? Можешь тут вытворять всякие фортели, фрол?
— В смысле? — не понял я.
— К примеру. Что это было? Что там устроил во дворе?
Мне не было что ей ответить. Я сам даже не знаю. Чего я добивался? Бунтарский дух во мне огнём душу жёг, или что иное, не знаю. Да и потом, Вилия, не та особа, с которой я сел бы вот так за чашкой чая, пооткровенничал, обсудил наболевшее за дни минувшие. Смешно самому, как представлю эту картину, ей Богу.
— Челак, я задала тебе вопрос! Будь любезен, потрудись объясниться.
Я не знал, что ей ответить. Вроде и молчать тупо, но что сказать? Я даже не мог начать, я не мог подобрать слов, с которых можно было начать. Да каких там слов, я не находил даже букв. Что ей объяснить? Да и шла бы она ко всем распутьям, задом к лесу к полю раком. Да плевать я хотел на неё и всю эту шоблу, вокруг да около, со всеми своими прибамбасами, магией, и вальтами в голове. То, что я не желаю быть рабом, то, что не по мне это ярмо, так ей ответить?! Как это рассказать? Да и кому, ей, да ни в жизни, много чести. Попробовать ей рассказать, что не рождён я для этого? Вряд-ли она поймёт это, для неё это естественная ситуация, закономерность жизни, господа и фролы, да и кто я такой, чтобы нарушать местные «обычаи и традиции»?
— Твоё молчание приведёт тебя к могиле, фрол! — начала угрожать фэльфийка. В какой-то момент у меня промелькнула мысль, что всё это её забавляет и куражит. Она прекрасно всё понимала, но ей надо была игра, роль которую она отвела себе. Она устраивала спектакль одного актёра, в котором себе отводила первую и последнюю роль. Может её это и возбуждало? Только Господу Богу известно какие «тараканы» у неё в голове. И потом, как не крути, а она ведь женщина. А бабы, как известно — дуры, и сто процентов не имеет значение, люди они, или эльфийки, или фэльфийки, все одним миром мазаны.
Скривившись, я развернулся боком к Вилии и зашагал по залу небольшими шагами, на ходу медленно извлекая из себя слова.
— Значить такова моя судьба, фло Вилия. Раз суждено погибнуть здесь и сейчас, куда от этого денешься?
— Глупец! Судьбу всегда можно изменить!
— Или одарить себя иллюзией, что ты в праве сам изменить свою судьбу? — вступил в полемику я. Мне хотелось сейчас все отрицать и противоречить всем словам. Всему, чтобы она сейчас не сказала. Просто из простого желания независимости и непокорности.
— Фрол, в тебе инстинкт самосохранения уснул? С чего это ты решил, что можно мне перечить?
Ой, та прям уж там, возомнила о себе бог весть что. Повелительница всея мира, ёпта…
— Да достала ты меня уже, лопоухая… — я уже не мог остановиться, видно я только что переступил черту, от которой возврата уже нет.
— ЧТО? — закричала она.
— «что, что» — перекривил Вилию я, — курочка накакала, тебе хорошо.
Только договорил я эту детскую дразнилку, как молния с руки Вилии сорвалась в мою сторону. Я был готов к такому развороту событий и отреагировал вовремя. Прыжок в сторону и молния ударило в то место, где я только что стоял. Причём шарахнуло здорово. От меня бы один пепел остался, если бы я попал под удар. Ещё одна молнияв мою сторону, ну мне жить пока ещё не надоело и я опять ушёл с под удара, прыгнув в сторону окна. Плохо, что окно тут не разбить простым способом, на них наложено заклятье прочности, так бы я уже давно выпрыгнул на улицу.