После окончания всех прощаний, церемоний и правил, драккары отправились по пути возмездия, увозя с собой такого важного для Каи человека.
Она ещё долго стояла у пирса, провожая мокрым взглядом корабли. Холодный ветер играл с её волосами, а с неба срывались первые капли дождя.
Лагерта стояла позади девушки. С её стороны, это была своего рода молчаливая поддержка, которую женщина хотела разделить с ней.
Ведь впереди была одна лишь неизвестность.
За время, проведённое вне Каттегата с Марой, Змееглазый совсем позабыл о своей миссии. Он довольствовался беззаботной жизнью, встречаясь с возлюбленной и потягивая эль.
Безусловно, он помогал Кае, но лишь когда та сама о чём-то просила.
Кая же чувствовала себя здесь чужой. И страшилась грядущих родов, всё же это было для неё впервые. Чужое место, чужие люди, и Ивара нет рядом, это угнетало больше всего. Но зато вскоре она увидит их малыша. Девушка воображала, как будет о нём заботиться, воспитывать, как научит его многому. А когда он вырастет, расскажет ему правду его происхождения, в надежде, что к тому моменту что-то изменится.
Но её мечтам не суждено было осуществиться. В прочем, как и планам Ивара.
Проведя слишком много времени с Марой, Сигурд полностью погрузился в её мир, желая стать частью его. И ему это удавалось. В очередной, из их весёлых вечеров, за распитием эля, девушка, соблазнившая Змееглазого своей красотой и телом, заговорила о будущем. В котором ей представлялось, будто он мог бы стать ярлом, а она его женой. У них родилось бы много сыновей и как они были бы счастливы.
Сигурду нравилось слушать её сладкие речи, воображая её мечты. За власть он особо никогда не боролся, так как попросту не был лидером. Но слушая, как сладко она об этом говорит, загорелся желанием. Хмельной разум молодого викинга, рисовал яркие картины, в которых он властвует в длинном доме, где когда-то ярлом был Гуннар. Командует войском, раздаёт приказы и все ему подчиняются.
-…но, твоя сестра, вот вот произведёт на свет сына моего дяди, — усмехалась, раззадоренная от алкоголя девушка. — И он станет наследником.
-Это не его ребёнок, — сам не ведая, кому и что он говорит, как бы невзначай ляпнул парень.
-В каком смысле, — не совсем внятно пролепетала Мара.
-Кая беременна от Ивара, — заплетающимся языком, промямлил Сигурд.
-Так эти слухи о них правда, — с блеском в глазах, продолжала она.
-К сожалению да, — на выдохе ответил он. — Только никому не говори об этом, — шипел Змееглазый, прикладывая указательный палец к губам.
-Конечно, — заверяла его девица.
Бескостный чувствовал неладное. Его мучали кошмары, видения и знаки. Покончив с королями в Англии, он отложил идею по захвату Йорка. Ивару не терпелось вернуться в Каттегат, затем поехать за сестрой.
Братья, теперь уже зная всю правду, успокаивали его и подбадривали. Бьорн хоть и не одобрял произошедшего, но в поддержку рассказывал, о том, как впервые стал отцом. Что почувствовал, когда взял Сигги впервые на руки.
Ивара это не успокаивало. Он был благодарен за поддержку и попытки отвлечь его от плохих мыслей, но внутреннее волнение не давала покоя. Ни предложенные ему женщины, ни награбленное богатство, не было способно хоть на секунду заставить не думать о Кае.
Бескостный насытившись местью за смерть отца, торопил братьев вернуться в родные края. Сердцем, чуя беду.
Схватки длились уже не один час. Вокруг Каи крутились повитухи и рабыни, стараясь успокоить взволнованную роженицу. Это помогало слабо. Единственный, кто мог успокоить, был сейчас где-то за морем.
В мольбах к Фрейе, девушка, обхватывала руками живот. Прося лишь о здоровье ребёнка.
Дверь в её покои открылась, без предварительного стука. В комнату вошла Биргитта, как вихрь, снося всё на своём пути. По её виду можно было определить, что женщина явно в гневе.
Рабыни, понимая настрой хозяйки, мигом покинули помещение, оставив Каю с ней наедине.
-Ты обманула меня, — громко и гневно произнесла женщина. — Этот ублюдок не от моего брата.
Глаза девушки округлились, а сердце замерло. Она почувствовала липкий холод, берущий своё начало от позвоночника. Хоть и испарина, выступавшая от схваток, говорила об обратном.
-Те мерзкие слухи о тебе и твоём близнеце правда, и не смей это отрицать, — продолжала орать она.
-Как ты… — не успела она договорить.
-Сигурд рассказал всё, — перебила женщина её вопрос.
-Нет, — отчаянно прошептала роженица.
-Я тоже мать, — сделав глубокий вздох, произнесла Биргитта.
Женщина старалась взять себя в руки, делая глубокие вдохи и переходя на более низкий тон.
-И этот ребёнок не виноват в собственном зачатии, но ты, — она указывала на Каю пальцем. — Ты заплатишь за кровосмешение и обман. Твой бастард останется жив, но ты умрёшь, как только дашь ему жизнь. Он будет жить здесь, как раб и заложник. Чтоб твой братец не пытался развязать войну, иначе сама знаешь, кто падёт её первой жертвой.
Из глаз девушки хлынули слёзы. Ужас, что заполнил её разум, был несравним ни с чем. Она отчаянно рыдала и кричала в схватках, понимая, на что обрекает малыша.
Рабыня, что повсюду ходила за Каей и верно прислуживала ей, держала её за руку и утирала пот со лба. Роженица так крепко сжимала руку девушки, словно это был её брат, которого она воображала рядом.
Стресс от переживаемого ужаса, влиял на рассудок и к близняшке стали приходить видения. В которых она видела Аслауг, Рагнара, Ивара, невероятной красоты незнакомую женщину, маленького мальчика.
Боль возвращала её к реальности, и в минуты сознания, Кая цеплялась за девушку рядом.
-Я прошу тебя, спаси моего ребёнка, — умоляла она.
-Но я… — неуверенно мямлила рабыня.
-Спаси его, и Ивар Бескостный сделает тебя свободной и очень богатой женщиной, — договаривалась девушка, переходя на крик.
Кая уже чувствовала, как ребёнок выходит из её лона. Ощущаемая боль, напоминала, что она всё ещё жива. Страшно уже не было.
Потуги проходили хорошо и по всем правилам. Повитуха хвалила роженицу, и подбадривала словами о скором появлении на свет.
Чувство опустошения внутри живота, переросло в чувство заполнения в душе. Момент счастья заставил её улыбаться.
-У тебя мальчик, — с ноткой радости проговорила рабыня, омывая орущее дитя.
-Дай мне его, — задыхаясь от счастья, шептала Кая.
Рабыня послушно передала новорожденного в руки матери. Та прижимала ревущего младенца к своей груди, сводя брови в гримасе боли, отчаяния и грусти.
-Добро пожаловать в этот мир, Вальтер, — обратилась она к сыну.
-Нам пора уходить, — взволновано говорила рабыня, осекаясь на дверь, понимая, что Биргитта совсем скоро узнает о появлении на свет ребёнка.
-Как тебя зовут, — задала вопрос новоиспечённая мать.
-Асфи, — ответила девушка.
-Асфи спасибо тебе, за спасение сына, Ивар озолотит тебя.
Кая в первый и последний раз поцеловала Вальтера, не удерживая слёз. Сложнее всего, что ей приходилось делать в своей жизни, было отдать этот крохотный комочек.
-Прости меня сынок, — шипела близняшка, целуя сына и роняя на того горячие слёзы. — Прости за то, как ты родился, я люблю тебя больше всех на свете, твой отец расскажет обо мне. Я всегда буду рядом с тобой, всегда.
Услышав шаги в начале коридора, ведущего в комнату, Кая спешно сняла с себя медальон ворона, что ей подарила Аслауг. Девушка намотала его на пелёнку, в которую был, завернут Вальтер.
-Такой в мире всего один, — обратилась она к Асфи. — У Ивара на указательном пальце левой руки, ты увидишь перстень с таким же изображением ворона. Покажешь ему медальон на Вальтере, так он поймёт, что ты не врёшь. А теперь беги.