Я перестала шлифовать шкаф. Если я сумею убедить ее в том, что никому ничего не скажу…
Телефонная трубка лежала у меня на столе. Рабочий номер Джулии был записан на бумажке, лежавшей у компьютера.
Послышались четыре долгих гудка, потом включился автоответчик.
– Вы дозвонились до профессора Ларош кафедры истории искусства. Пожалуйста, оставьте сообщение.
– Здравствуйте, это Сара Галлагер. Я не хотела вас беспокоить, просто…
Я начала паниковать, понимая, что не знаю, что говорить. А что, если я скажу что-то не то? «Подожди. Успокойся». Я глубоко вздохнула.
– Я хотела извиниться за то, что ворвалась в ваш дом, но теперь я понимаю, почему вы так расстроились. Мне просто нужно узнать историю болезней в вашей семье. Я надеюсь, что мы сможем поговорить. – Я дважды надиктовала на автоответчик свой номер телефона и адрес электронной почты. – Я знаю, вам многое пришлось пережить, но я хороший человек. И у меня есть семья… Я не знаю, что мне сказать дочери, и…
К моему ужасу, голос у меня задрожал и я начала плакать.
Я положила трубку. Мне хотелось оторвать себе руку, чтобы больше не звонить этой женщине. И в то же время во мне нарастало желание оставить ей еще одно сообщение, чтобы извиниться за первое, а потом еще одно, чтобы рассказать все, что было у меня на уме. Но звонить я не стала. В течение следующего часа я обдумывала свой звонок, и с каждым разом мне становилось все хуже.
Вечером позвонил Эван, но мне было так стыдно за то, что я не послушалась его совета, что я ничего ему не рассказала.
Эван проверил все ссылки и согласился с тем, что Джулия Ларош действительно очень похожа на Карен Кристиансон, но он до сих пор не был уверен в том, что Кемпинговый Убийца – мой отец.
– Что же мне делать? – спросила я.
– Есть только два варианта. Можно сообщить об этом в полицию, пускай они разбираются. Или просто оставить эту затею.
– Если сообщить в полицию, они проведут анализ ДНК. Я уверена, что результат будет позитивным. А что, если об этом узнают? Тогда Кемпинговый Убийца найдет меня. Я не хочу, чтобы кто-то знал об этом. – Я глубоко вздохнула. – Когда ты узнал о том, кто мой отец, твои чувства ко мне изменились? – Я ненавидела себя за то, что задаю этот вопрос, ненавидела себя за слабость.
– Изменятся, если ты нажалуешься на меня отцу и он придет меня убивать. Но ты ведь не собираешься этого делать, верно?
– Эван!
– Конечно, это ничего не меняет. – Его голос стал серьезным. – Если он твой отец, то это довольно страшно, ведь Кемпингового Убийцу так и не поймали. Но мы справимся с этим.
Я шумно выдохнула, кутаясь в его слова, словно в теплое одеяло.
– Но если ты не собираешься обращаться в полицию, то тебе придется смириться, забыть обо всем и жить дальше.
Если бы все было так просто…
Эван считает, что я не должна никому рассказывать об этом, кроме вас. Он боится, что все выплывет наружу и наша жизнь превратится в ад. Я подумала о том, чтобы рассказать Лорен, но она не любит переживаний. Она даже новости не смотрит. Как я могу рассказать ей о таком? Я сама боюсь читать о Кемпинговом Убийце.
Помните, я начала ходить к вам на сеансы после того, как столкнула Дерека с лестницы? Он был первым, с кем я начала встречаться после смерти Джейсона. Тогда я боялась, что мои приступы ярости могут быть обусловлены генетически, но вы сказали, что я просто пытаюсь винить кого-то другого, чтобы не пришлось самой нести ответственность за свои действия. Тогда это показалось мне разумным. Я не гордилась своим поступком. Этот ублюдок, который посмел изменить мне, даже не пострадал. Но я испугалась.
Я и сейчас помню слова Дерека: «Ты же знала, что у меня до сух пор есть чувства к ней. Я сказал тебе это, когда мы начали встречаться». И он был прав. Я знала, но это не остановило меня. Я рассказывала вам, как мы познакомились? Элли тогда было всего пару месяцев, и я не хотела оставлять ее дома, но Лорен уговорила меня сходить на вечеринку. Дерек был таким умным и веселым, но привлекло меня не это.
«Я не готов к серьезным отношениям. Я только что расстался со своей девушкой», – сказал он тогда, и я поняла, что влюбилась. И так с любыми отношениями. Знание о том, что парень недоступен и наверняка разобьет мне сердце, действовало на меня, как валерьянка на кошку. И когда мой роман с Дереком закончился, да еще и с таким скандалом, я поняла, что обязана что-то изменить. Ради меня самой. Ради моей дочери. И я обратилась к вам за помощью.