– Боже, Мелани, я не путаюсь с Билли. Он мой клиент и друг. Я люблю Эвана и собираюсь выйти за него замуж, помнишь?
Я прошла в кухню. Мелани не отставала.
– Я помню об этом. Я только не уверена, что твой друг Билли знает об этом. Он в тебя втюрился.
Я налила себе кофе, не предложив Мелани, в надежде, что она скоро уйдет.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты видела его два раза, и оба раза он флиртовал с тобой.
– Но это не я ему нравлюсь. – Мелли пожала плечами. – Слушай, я не знаю, что он в тебе нашел, но он точно втюхался.
Она уселась за стол.
– Прекрасно. И он в меня не «втюхался», как ты выразилась. Что ты тут вообще делаешь?
– Ты сказала, что поговоришь с Эваном о том, будет ли Кайл играть у вас на свадьбе.
– Ох, черт! – хлопнула я себя по лбу. – На этих выходных как-то случай не представился, и…
– Конечно, не представился. Поэтому я привезла тебе его запись.
Вытащив диск из сумки, Мелани положила его на стол.
– Я постараюсь послушать.
– Чего тут стараться? Почему бы не сказать: «Конечно, Мелани, послушаю с удовольствием»?
– Почему ты все время лезешь на рожон?
– Потому что ты постоянно пытаешься меня унизить.
Покачав головой, я уже открыла рот, чтобы сказать Мелани, чтобы она взяла себя в руки, но тут вспомнила о мертвой девушке. Ее сестра Анита вчера выступала по телевизору. Она плакала, умоляя вернуть ей сестренку.
– Я послушаю диск. – Я покосилась на дверь мастерской. – Но у меня много дел, поэтому…
– Не волнуйся, я уже ухожу.
Я не стала останавливать ее.
Поднявшись, Мелани пошла к двери. Я последовала за ней, ожидая финальной фирменной подколки. И не ошиблась.
Уже у машины сестра обернулась:
– Тебе стоит проведать маму. Или о ней ты тоже позабыла?
– Я действительно была занята.
– Ты уже давно к ней не приходила.
Волна вины тут же сменилась злостью. Мелани понятия не имела, что происходит в моей жизни. И так было всегда.
– Ты бы лучше подумала о собственных отношениях с родителями, ясно?
Хлопнув дверцей, Мелли газанула так, что гравий полетел во все стороны.
Войдя в дом, я тоже хлопнула дверью.
Звонков по-прежнему не было. Я даже не знаю, что сказать, если Джон позвонит.
Я думала о том, чтобы позвонить Лорен и нажаловаться ей на Мелани, раз уж я не могу поговорить с ней о том, что меня действительно беспокоит, но потом решила дождаться, пока Грег уйдет на работу. Я знаю, то, что я решила подождать, должно быть, шокирует вас. Но Лорен ведет себя совершенно иначе, когда Грег дома. Они сошлись, когда были совсем молоды, и временами я думаю, не прогадала ли она. Но обычно Лорен кажется такой счастливой и никогда не жалуется на Грега. Наверное, это неважно, в каком возрасте они начали встречаться. С другой стороны, Лорен вообще никогда не жалуется, разве что я клещами вытяну из нее правду.
Однажды я спросила у нее, почему она так поступает. Скрытность совершенно чужда моему характеру, поэтому мне было трудно понять, как Лорен сдерживается. Она сказала, что ей не нравится думать о неприятностях. Хотела бы и я так. Тогда, возможно, я позабыла бы о том, что из-за меня погибла девушка. Возможно, я простила бы себя.
Сейчас я хотела бы позабыть обо всем, но моя вина словно больной зуб, в который все время хочется ткнуть языком. Снова, и снова, и снова.
Сеанс тринадцатый
Хотела бы я сказать вам, что мне легче. Мне нравится, как вы улыбаетесь, когда я говорю, что у меня все получилось, что ваши советы помогли мне. Многие из них действительно помогли. Но в последние месяцы все происходит настолько стремительно, что у меня нет времени обдумать одну проблему, как уже обрушивается следующая.
Каждый день я вбиваю в строку поисковика имя Даниэлы, чтобы проверить, не появилась ли новая статья.
Семья Даниэлы создала в ее память веб-сайт, и я постоянно смотрю на ее фотографии и читаю заметки о ее жизни. Этим летом она должна была выступать в роли подружки невесты на свадьбе своей лучшей подруги, и они только заказали платья. Я плакала, думая о ее платье, висящем сейчас где-то в кладовке. Вы говорили, что моя одержимость жертвами Кемпинговогб Убийцы может быть связана с тем, что я пытаюсь справиться со своим страхом потерять дочь, но я не думаю, что это так. Не знаю, почему я проникаюсь болью Даниэлы, почему смотрю на эти трогательные фотографии, почему хочу узнать все о ее жизни.
Много лет назад вы сказали мне, что мы не можем управлять тем, что мы чувствуем, мы можем управлять лишь своей реакцией на собственные чувства. Но иногда, даже если у тебя есть выбор, как поступить, обе альтернативы настолько ужасны, что сам по себе выбор теряет смысл.