Я никогда не осознавала, насколько эти отношения болезненны и насколько вы правы, до тех пор, пока не встретила Эвана. Мои предыдущие отношения напоминали игру: в любой момент мог разразиться скандал, мы никогда не играли в одной команде, и никто не выигрывал. Мы же с Эваном всегда были на одной стороне. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, где он. Я знала, что он рядом, что он поддерживает меня, что мы движемся к одной цели. А тут я вдруг словно подняла голову и увидела, что он по другую сторону баррикад. Мы словно два боксера, стоящие в разных углах ринга и готовые уйти в защитную стойку, но в конце концов кого-то отправят в нокаут. В последнее время меня очень тревожит изменение наших отношений с Эваном. Все эти ссоры не идут нам на пользу. И эта ситуация пугает меня не меньше Джона. А еще я боюсь своего поведения во время ссор. Потому что когда меня бьют, я всегда даю сдачи, стараясь ударить еще больнее.
Джон позвонил на следующий день после нашего последнего сеанса.
– Мне не хватало разговоров с тобой.
Я ничего не ответила. Мне хотелось обругать его.
– Я рад, что ты написала мне. Я волновался.
Он волновался? Интересно. В большинстве книг о маньяках писали, что серийные убийцы не испытывают сожалений, но знают, как притворяться, а значит, они понимают, что может вызвать сожаления. Рейнолдс тоже подтверждал эту мысль. Я решила проверить свою теорию.
– Ты поступил ужасно, Джон.
– В смысле?
– Ты оставил мне Барби с выжженным лицом, потом присылал мне письма, которые меня огорчили, и ты знал, что мне будет неприятно. Из-за тебя я чувствовала себя просто ужасно.
– Ты солгала мне!
– А ты задавал вопросы, которых тебе не следовало задавать. Может, ты и биологический дедушка Элли, но я не знаю, что тебе от нас нужно. Нужно от нее. Было бы безумием рассказывать тебе о жизни моего ребенка.
– Я хотел узнать тебя получше.
Он говорил смущенно, словно был обескуражен моим напором.
– Но ты не уверен, что можешь мне доверять, так ведь? Вот и со мной так же. Если ты и правда хочешь узнать меня получше, тебе нельзя себя так вести. Если ты злишься на меня, тебе нельзя мне угрожать. Нужно, чтобы ты говорил мне, что тебя беспокоит, и мы вместе будем пытаться решить твои проблемы, понимаешь?
Он немного помолчал.
– Я не могу остановиться.
– Остановиться?
– Я теряю над собой контроль. Это просто случается.
Я попыталась придумать, что нужно сказать в этой ситуации, но как я могла давать ему советы, если и сама, бывает, выхожу из себя? Потом я поняла, что действительно хочу помочь ему. Но почему? Неужели я думала, что где-то в глубине души этого чудовища скрывается что-то человеческое? И что бы это доказало? Что я сама не чудовище?
Я отбросила эту мысль.
– Со мной все происходит немного иначе, Джон, но я…
– Совершенно иначе!
– Потому что ты убиваешь людей? – Мой пульс зашкаливало от такой наглости.
Джон ничего не ответил.
– Иногда я выхожу из себя и тогда тоже причиняю боль людям. Я совершала безумные поступки.
– Я не безумец!
– Я хочу сказать, что в чем-то понимаю тебя. Понимаю, что ты чувствуешь. Тебе хочется контролировать людей. Я понимаю, насколько они злят тебя. – Мне вспомнился скандал с Дереком, мерзкая ухмылка на его лице. Звук удара тела об пол. Я действительно понимала Джона. Больше, чем мне хотелось бы.
Джон молчал, тяжело дыша в трубку. Возможно, нужно было оставить эту тему, но что-то во мне требовало того, чтобы я двигалась дальше. Чтобы я причинила ему боль.
– Ты сказал, что твой отец был жестоким человеком. Он когда-нибудь домогался тебя в сексуальном смысле?
– Нет. – В голосе Джона слышалось отвращение.
– А твоя мать? – не сумела я сдержаться.
– Почему ты так поступаешь, Сара? Зачем ты говоришь такие вещи? – Он повысил голос.
– Вот как я чувствовала себя, когда ты спрашивал меня об Элли.
– В общем, мне это не нравится, – нервно отрезал он.
– Мне это тоже не нравится.
Когда он не ответил, я уже открыла рот, собираясь продолжать в том же духе, но вовремя остановилась. «Стой. Подумай». Что я творю? Я тяжело дышала, лицо раскраснелось. Я настолько увлеклась, опьянела от неожиданной силы, что совершенно позабыла, с кем говорю. Я хотела причинить ему боль. А потом до меня дошло. Именно так и чувствовал себя Джон.