Я не стал забивать голову ненужными мыслями. Поднялся с койки и отправился в донжон. После легкого завтрака вновь вышел за ворота и взялся за работу. Целый день без отдыха ворочал бревна, перекидывал горы мерзлой земли. Краем глаза замечал мечущихся командиров, мчащихся в разные стороны гонцов и разведчиков. К обеду начали приходить подкрепления из соседних крепостей. По сотне, по две в ворота крепости въезжали конные копейщики, заходили мечники и арбалетчики. Ближе к вечеру прибыл маленький отряд людей, запакованных в странные кожаные доспехи. А вслед за ними прибыла повозка, укрытая тентом. Из разговоров товарищей по лопате я узнал, что это огневики — специальный отряд, владеющий ручными огнеметателями.
Работы прекратились, лишь когда начало темнеть. Я с облегчением отбросил опостылевший инструмент и отправился на крепостную стену. Есть почему-то не хотелось, а холода я не испытывал по той простой причине, что укрыл свое тело согревающим заклятием. Вертеться под ногами у воинов — себе дороже. Затопчут, затолкают и обругают. Поэтому я решил просто постоять на своем любимом месте.
С высоты стены открывался хороший вид. Лишь отсюда я смог оценить всю грандиозность проделанной работы. Вправо и влево, сколько хватало глаз, тянулись временные бревенчатые стены, земляные валы и траншеи, защищенные рядами длинных острых кольев. Конница не подберется близко. А для пехотинцев приготовят сюрпризы арбалетчики со своими сложными многозарядными механизмами, огневики и простые ратники. Замысел Максимуса был прост и элегантен. Встретить всю армаду войск имперцев, принять удар на временные укрепления, истребить как можно больше. А потом отойти за стены крепости и держать глухую оборону.
Внизу раздался гул и скрежет металла. Я вздрогнул, перегнулся за каменный зубец и стал наблюдать, как из ворот крепости выползает железное чудовище на четырех колесах. Тяжелый огнеметатель — вершина технической мысли Свободных Земель. Сложная магомеханическая машина, предназначенная для войны.
На длинном металлическом стволе играли блики и отсветы заходящего солнца. Огромные колеса месили мерзлую землю, оставляли за собой глубокие колеи. От машины тянуло холодком опасности, ощущением смертоносной мощи. Я когда-то читал об этих орудиях. В прошлую войну с империей именно они помогли отбить нападение. Посеяли панику в войсках скифрцев, смешали ряды…
Принцип их работы довольно прост. В утолщении ствола находится большая камера. Туда заливается специальная масляная смесь, потом нагревается заклинаниями до невероятной температуры. Магия дает толчок, и огненный шар, напоминающий маленькое солнце, летит на довольно большие расстояния. Кроме того, есть режим близкого боя, когда непрерывная струя пламени создает непроходимую стену. А всю тяжесть амуниции возит на себе большой лафет, приводимый в движение магическим движителем и системой механических передач. В общем, машина поистине чудовищна. С ее помощью можно легко уничтожать неприятельские армии, захватывать города… Единственный недостаток — сложна в изготовлении и обслуживании. Скорострельность тоже небольшая. Если бы не это, Свободные Земли могли бы не бояться вражеских набегов. /
Огнеметатель тяжело развернулся, медленно пополз к нише в земляном валу. Он напоминал сердитого жука-навозника. Я напряг зрение, разглядел маленькую фигурку человека, сидящего на краю лафета. Маг дергал рычаги, вертел какие-то ручки, нажимал педали. Гул немного стих, но тут же вновь ударил по ушам. Я опустил взгляд — из ворот выезжала целая колонна огнеметателей. Они постепенно расползались по линии укреплений, занимали свои места.
— Любуешься?
Вопрос застал меня врасплох. Я обернулся и столкнулся взглядом с Фераном. Офицер подошел ближе, оперся локтями о каменный зубец. Посмотрел вдаль, усмехнулся каким-то своим мыслям.
— Любуюсь, — согласился я.
— Только что вернулся отряд разведчиков, — сообщил лейтенант как бы невзначай. — Имперцы готовы к наступлению. Уже сворачивают палатки, чистят оружие.
— Значит, завтра будет бой, — догадался я.
— Да, — кивнул Феран. — Причем место прорыва наметили именно здесь. Остальные крепости тоже подвергнутся осаде. Но лишь для того, чтобы не прислали нам помощь.
— Будет жарко, — хмыкнул я.
— Да, — согласился воин. — Уж не знаю, выживем ли…
В голосе прозвучала такая тоска, что я невольно повернулся и всмотрелся в лицо командира. Феран был спокоен и печален. Живой огонь, что всегда горел в темных глазах, потух. Во взгляде лишь пепел пожарищ, реки крови и смерть.
— Выживем! — сказал я нарочито бодро. — У нас есть все для победы: крепкие руки, техника и отличное оружие…
— Но нет веры и сильных духом людей, — пробормотал Феран.
— Что? — воскликнул я, с непритворным изумлением посмотрев на командира. И куда подевалась его обычная веселость и бодрость?
Феран вздохнул, виновато посмотрел на меня, словно извиняясь за минуту слабости. Развел руками, постарался придать лицу обычное выражение. Но получилось у него плохо.
— Просто слышал разговоры солдат, — сказал воин угрюмо— Боятся. И сражаться не хотят. Кто-то при мне ляпнул: нам не платят за то^ чтобы мы умирали. Другой сказал: под рукой имперцев тоже было бы неплохо. Как бы не побежали…
Я горько улыбнулся, закусил губу. Вот она, трусость Свободных! Не хотят защищать свои дома, детей и жен. Проще спрятаться в норку, махнуть рукой и сказать: «А пошли вы! Нам и так хорошо». Надеюсь, их удержит хотя бы устав, вера в командиров и долг.
— Не побегут, — уверенно сказал я. — Дисциплина не даст.
— Хотелось бы верить, — хмыкнул Феран — Но такие разговоры мне не нравятся.
— Страх — это очень естественно, — сказал я, стараясь поддержать командира- Но он быстро превращается в злость. Главное — правильно направить.
— Это я умею, — кивнул лейтенант, улыбнулся с облегчением. — Прорвемся!
— Обязательно! — поддакнул я. А сам подумал, что надежда — последняя опора для павших духом, но честных и сильных людей, правда, иногда она лишь иллюзия. Но если приложить определенные усилия, можно сотворить чудо.
Я взглянул в темное небо, полюбовался звездами. Сегодня они были на редкость яркие, рассыпаны по черному полю ясным бисером. Подмигивали, словно говорили — не бойся! Я вдохнул напоенный морозной свежестью воздух. Легкие обожгло, а в голове прояснилось, стало удивительно легко и спокойно. Словно из пустоты пришла мысль: «Жизнь — бесконечная лестница. Одни люди спускаются во тьму, другие стоят на месте. Но есть третьи, которые лезут вверх несмотря ни на что. Они могут погибнуть. Но смерть будет праведна, ибо они старались идти к чему-то высшему».
— Эскер, — позвал лейтенант, — где ты завтра будешь? Вопрос поставил меня в тупик. Я пожал плечами:
— Не знаю. Я же птичка вольная. Максимус умыл руки и отказался командовать мной. Прибьюсь к кому-то, буду помогать по мере сил.
— Как насчет того, чтобы побыть под моим командованием? — спросил Феран и подмигнул. На мгновение к нему вернулся прежний задор.
— А почему бы и нет? — хмыкнул я. — Согласен.
— Здорово! — обрадовался воин, хлопнул меня по плечу. — Тогда я спокоен за свою жизнь!
— Ты преувеличиваешь, — буркнул я и скривился. -
— Но-но! — засмеялся Феран. — Не скромничай. Даже Иг начал догадываться, что ты не совсем маг-механик. Или совсем не механик. Паршиво маскируешься, Эскер.
— Мрон! — воскликнул я и скорчил кровожадную рожу. — Вы меня рассекретили. Теперь придется вас убить.
— Можно, я умру в постели с десятком молоденьких девиц? — заржал командир. — Всегда мечтал погибнуть в бою со слабым полом.
— Конечно, можно, — улыбнулся я. — Только у меня денег не хватит нанять для тебя весь бордель. Разве что вскладчи-ну…