***
— Алло, Дин?
Ответа не последовало. В телефоне Бенни были только два номера: её и некого Дина. Недолго думая, она быстро набрала номер. Ответили спустя семь гудков, но парень замолчал, когда услышал женский голос в трубке. Понимая, что ей придётся действовать более решительно, Аллата выдала всё на одном дыхании:
— Меня зовут Аллата Милиссон, я — подруга Бенни, — вообще-то она не была уверена в том, кто она ему. — Он попал в сложную ситуацию и просил меня вам позвонить.
Дин, кем бы он ни был, пару минут помолчал, а потом уточнил:
— Аллата Милиссон? Вы случайно не его… расы?
Аллата усмехнулась. Зато теперь круг поисков сокращается: он либо вампир, либо…
— Да, я вампир, — просто заявила Милиссон. — А вы…
− Дин Винчестер. Охотник.
Вампирша поперхнулась. Винчестер? Охотник? Тот самый Дин Винчестер, который вместе с братом выпустил Люцифера и уничтожил левиафанов? О Господи, откуда у Лафита такие знакомые?!
— В общем, мне всё равно, кто ты, — не выдержала Милиссон. — Мне, точнее Бенни, нужна помощь. Я могу на тебя надеяться?
— Да, конечно, — Винчестер согласился слишком легко, что немного смутило вампиршу. Видно, они с Бенни крепко сдружились.
— Хорошо, куда мне подъехать? — Аллата быстро продиктовала адрес своего дома, терпеливо дождалась, пока Винчестер всё это запишет, ответила на пару вопросов, параллельно пробираясь к недавнему месту стычки. Там никого не было, но вот «последствия» стычки были видны очень хорошо: поломанные деревья, клочки одежды. Аллата глубоко вдохнула и пошла по «тропе войны». И чем дальше заходила Милиссон, тем сильнее в воздухе стоял запах крови — гнилой, с крупицами железа. Так пахнет только кровь вампира; насколько должен быть ранен вампир, чтобы…
Бенни нашёлся на каких-то задворках автостоянки, без ног. Большие карие глаза расширились, Аллата зажала рукой рот, чтобы не закричать. Бенни, завидев её маленькую фигурку, практически тонущую на фоне темного леса, усмехнулся и закатил глаза:
— Только не кричи, родная. Я же всё ещё жив.
Вампирша судорожно выдыхает, стараясь и вправду не закричать. Если бы она могла плакать, уже давно бы билась в истерике. Но Аллата разучилась плакать уже давно: глаза подёрнуты мутной пеленой, а дыхание учащается. Главное не плакать, главное не плакать. Аллата концентрируется на лице вампира, его усмешке, с которой он смотрит на неё. На ум приходит то, с какой нежностью он совсем недавно целовал её. Это воспоминание проносится быстро, теперь явственно впечатываясь в память. У Милиссон не было времени обдумать это, но теперь по телу разливалось приятное тепло. Нежность. Нежность к этому вампиру, который сейчас сидел, прислонившись к стене, без возможности встать. Аллата глубоко вдохнула тошнотворный запах падали и легко направилась в сторону вампира. Шаги её были тверды и уверенны, но внутри все дрожало.
Усмешка вампира стала шире, когда Милиссон присела рядом с ним и провела по волосам. Слиплись от крови.
— Наигрались, малыши? — с притворным сарказмом спросила шатенка. — И стоила эта драка твоих ног?
Аллата несильно ударила Лафита по коленям. Бенни рассмеялся и поймал её руку.
— Хочешь добить калеку? Какая ты бессердечная.
Милиссон громко фыркнула, но руку вырывать не стала. Даже не отстранилась. Только коротко поцеловала в измазанную кровью щеку и поднялась.
— Давай, попробуем дотащить тебя до машины.
***
Настороженность. Воздух наэлектризован. Дин следит за каждым движением Аллаты, которая так же настороженно следит за ним. Винчестер догадался привезти донорской крови, которая ускорила срастание конечностей. Аллата моментами кидала взгляд на то, как его неаккуратные и уродливые швы исчезают, зарастают кожей. Хорошо. Вампирша отвела взгляд и в одно ухо стала прислушиваться к разговору вампира и охотника. Они явно строили план по уничтожению бывшего гнезда. Только Бенни может убить Старика, только ему хватит на это сил. Потому что остальные не могут уничтожить своего создателя, а у неё сын… Джеймс! Аллата кидает быстрый взгляд на часы и с ужасом понимает, что время её «посещения» истекло. Пока она занималась всей этой кутерьмой, Бенни и охотником, она упустила момент встречи с сыном. Интересно, что сказали на это остальные? И внезапно вампирша злится: Сорренто и Квентин специально сделали все так, чтоб у неё и минуты не осталось на встречу с Джеймсом! Что ж, это ещё один повод спалить дотла их чёртово Гнездо.
— … да и с такой красавицей я тоже не прочь потерять ноги, — Аллата поднимает голову на разговаривающих, ловит изучающий взгляд Дина и смешливо-ревнивый Бенни.
— Дин, она всё слышит! — с усмешкой произносит Лафит, игриво подмигивая Милиссон. Оба усмехаются. Винчестер переводит взгляд на вампиршу.
— Бросьте, это же комплимент! Не волнуйся… Лотти.
«Лотти» порывисто выдыхает. Бенни тоже хмурится.
— Не «Лотти», — поясняет Аллата, видя замешательство охотника. — Можешь называть меня «Лат» или «Алли», и любое другой сокращение кроме «Лотти».
— Как скажешь, — охотник дергает плечами. — Тогда… «Лит».
Усмехается и кивает. Что ж, пусть так. Главное не это пошловатое «Лотти», которым её называет Сорренто. От него тошнит, выворачивает наизнанку. Бенни чувствует то же, но вспоминает поцелуй, и губы растягиваются в полуулыбке. Мучает другой вопрос: прокручивает ли Аллата этот контакт с тем же трепетом?
— Ну так вы это… — Дин мнётся. — Вместе?
— Нет!
— Да!
Вампиры посмотрели друг на друга. Аллата слегка приоткрыла рот от удивления, а щёчки как будто покрылись несуществующим румянцем. Бенни тоже удивлён, но только не в самую приятную сторону. Дин удивлённо хмурит брови, из серии «Что, блин?» и переводит взгляд с одного сверхъестественного существа на другое. Аллата закусывает губу, усмешка сползает с лица Бенни.
Аллата кашляет, и смущенно бормочет.
— Это вопрос мы ещё не решили.
Дин понимающе кивает:
— Хорошо. Тогда, сегодня мы…
— Сегодня уже вы никуда не пойдёте, — твёрдо заявляет Аллата, вновь становясь невозмутимой. Лафит усмехается. Ситуация немного разрядилась. — Скоро утро, они будут ожидать ответных действий. Да и Бенни не в том состоянии, так что оба дома сидите! Дин, твоя комната…
— Я в гостиницу. Не хочу путаться под ногами!
— Как угодно, — Аллата передёрнула плечами и с невозмутимым видом и гордо поднятой головой направилась в свою комнату. — Хорошо провести время, мальчики!
— Ты говоришь как заботливая мамочка, — кинул ей в след охотник, ухмыляясь.
— Скорее как заботливая жена, — в том же тоне добавил Лафит, и со смехом увернулся от летящий в него вазы.
***
Намертво затонированные стекла и плотно задернутые шторы. В комнату Аллаты не проникают солнечные лучи, и единственным светом в комнате служит настольная лампа. Её кроваво-оранжевые блики создают на бежевых стенах пугающие тени. Мебели в комнате минимум, но все они большие и явно дорогие. Большой — просто огромный! — шкаф из красного дерева с резными створками, большая двуспальная кровать, застеленная белым постельным бельем, одна прикроватная тумбочка и ещё одна дверь из белого дерева, которая немного теряется на фоне бежевых стен — дверь в ванную.
Бенни окидывает пустую комнату заинтересованным взглядом. Аллата в ванне, решает Бенни, слушая шум воды и незамысловатую песенку, которую Лат напивает. Взгляд вампира цепляется за фотографию в стеклянной рамке с белыми узорами на прозрачном стекле. Он узнаёт почерк Аллаты, видимо, сама расписывала рамку. На фотографии Аллата с младенцем на руках. Даже на фото виден счастливый блеск в глазах, кажется, она была очень счастлива. Как звали пацана? Джеймс?