– Не передавивши пчел, – говаривал он обыкновенно, – и меду не есть!
Забрав в руки галицкое боярство, Роман принялся за иноземных врагов Русской земли и не раз побивал половцев, ятвягов и литву. Современники сравнивали его с орлом и львом, а волынский летописец величает его даже самодержцем всей Русской земли. Иноземные властители заискивали в нем. Папа предложил ему, если он примет латинство, королевский венец и меч апостола Петра для завоевания новых земель.
В ответ на это Роман, говорят, обнажил свой меч и спросил:
– У папы такой ли? Пока меч при бедре моем, мне нет нужды покупать себе города иначе, как кровью!..
Такой князь был нужен Русской земле в ту пору, когда так много было смуты на ней.
К несчастью, он скоро был убит в сражении с поляками (1205), а старший сын его Даниил был еще ребенком. Снова начались в Галиче смуты и беспорядки. Хотя Роман и немало истребил бояр, но все-таки и после него боярство в Галиции было гораздо сильнее, чем в других русских областях.
Трудно было Даниилу утвердиться на отцовском престоле. Нашествие татар заставило его на время совсем даже покинуть родную страну. Он был одарен блестящими способностями, а те беды, изгнание и нужды, какие пришлось ему вытерпеть в детстве и юности, закалили в нем твердость, выносливость и нравственную силу. Много ему пришлось вынести зла и обиды, но он не сделался жестоким, умел сдерживать свой гнев, где надо было…
Только в 1249 г. удалось Даниилу окончательно утвердиться в Галиции. Пришлось и ему подобно отцу беспрестанно вести борьбу с соседями: с венграми, ятвягами и литовцами.
Литовское племя, сначала разрозненное и потому слабое, мало-помалу стало уже подчиняться русским князьям, но упорная борьба с немцами, которые старались покорить литовцев и силою распространить среди них христианство, заставила их мелкие племена сплотиться; нашлись у них храбрые вожди, и они стали не только мужественно отбиваться от врагов, но сделались сильным и завоевательным народом. Пришлось Даниилу оборонять от Литвы русские области. Войны его были по большей части счастливы; принимал участие он и в спорах королей венгерского и чешского…
Не одними внешними делами прославился Даниил; он оказался и замечательным устроителем своего государства. Следы татарского погрома быстро исчезли в его области: он обстроил снова разоренные города, основывал новые, привлекал в свою область население. Много перешло народу в Галицкую землю из других южных русских областей; немало явилось сюда и иностранцев: немцев, поляков, армян, но более всего евреев. Закипела и промышленность, и торговля…
Даниил устроил себе новую столицу. Раз во время охоты ему очень приглянулось одно место. Он спросил у приближенных своих, как называется оно.
– Холм, – отвечали ему.
– Пусть здесь будет город Холм, – сказал он и посвятил его св. Иоанну Златоусту. Тогда, по обычаю, всякий новый город посвящали какому-нибудь святому.
Недаром умный Даниил поселился на новом месте: в Галиче слишком сильны были еще бояре, и крепко держалась память об их власти, в новом же городе князь мог жить, окруженный верною дружиною, не боясь боярских козней.
Но заветною мечтою Даниила было освободить Русскую землю от татарского ига. Он был в то время самым сильным русским князем: кроме Галиции Волынская и Киевская области были в его руках. Он не считал себя еще данником хана, но, зная, что с татарами дело у него мирно не обойдется, завел сношения с Римом – надеялся, что папа побудит европейских государей помочь русским в борьбе с татарами. Обрадовался папа – задумал он при помощи Даниила подчинить себе Русскую Церковь, послал к нему своего архиепископа и объявил, что, признав главенство его, папы, русские ничего не потеряют и обряды Греческой Церкви не будут нарушены. Кроме того, предложил князю, чтобы задобрить его королевский венец, но Даниил не того искал.
– Что мне в королевском венце? – сказал он папскому послу. – Татары не перестают причинять нам зло. Зачем я буду принимать венец, когда мне не дают помощи!
Когда убедился Даниил, что папа более хлопочет о своем владычестве над Русскою Церковью, чем о помощи русским против татар, то прервал сношения с Римом и удалил из Галиции архиепископа, которого папа назначил было главою духовенства в Южной Руси.
Думал Даниил, что дело как-нибудь обойдется и ему можно будет не ехать на поклон хану, но ошибся. В 1250 г. прибыли к нему послы Батыя с грозным требованием: «Дай Галич!» Опечалился Даниил: понимал он, что ему одному не под силу бороться с татарами, понимал, какая беда грозит родной земле, если нагрянут на нее снова дикие полчища татар. Помощи ждать было неоткуда. Подумал обо всем этом он и скрепя сердце порешил ехать в Орду и поклониться грозному и ненавистному хану.