…На корабле весь экипаж столпился вокруг командира. Никто не сказал ни слова. Все научились понимать друг друга. И если старый механик усиленно курил свою трубку, глубоко затягиваясь и выпуская клубы дыма, все знали, что он о чем-то крепко задумался. А у застенчивого артиллериста в такие минуты горели уши. Все ждали боевого приказа. А он мог быть только одним: бить врага. Командир доложил об обстановке в штаб. В ответ в наушниках прозвучали четкие слова: «Вступайте в бой!»
— По местам! Знамя — на мачту! К бою!
В мгновение ока корабль сбросил маскировку. Ощетинился стволами пушек, пулеметов, винтовок. На мачте взвилось красное знамя с золотой звездой. Морской ветер развевал его, и золотая звезда рвалась ввысь, словно хотела улететь в голубизну неба. Корабль стал отходить от причала. Не успел он выйти на фарватер, как прогремели первые выстрелы, рассыпали дробь пулеметы — и две черные тени в небе метнулись в сторону. Но другая группа стервятников упрямо продолжала пикировать. Бомбы и осколки сыпались дождем. Осколком перебило фал, на котором крепился флаг, но его тотчас же заменили новым. Это трепещущее пламя с золотым пятнышком посредине во время боя было неотделимо от бойцов. В хаосе, когда справа и слева вздымаются водяные столбы взрывов, когда глаза разъедает черный дым, когда кругом бушует огонь, нельзя изменить этому священному пламени!
Стервятники, словно туча мух, кружились над устьем реки. Корабль вел ожесточенный огонь, ловко маневрировал, уходя от бомб и ракет врага. Отряд самообороны не только прикрывал корабль, но и сам успешно использовал его огонь, чтобы передвигаться с места на место и стрелять по атакующим стервятникам. Обе огнепые группы — одна на суше, другая на воде — сражались рядом друг с другом, словно были связаны невидимой нитью.
Соа внимательно следила из окопа за черными тенями, которые метались в небе, но в то же время успевала замечать все, что происходило с кораблем. В грохоте взрывов ей удавалось различать голоса зениток с горы Ниенг, частью выстрелы пушки с корабля и, конечно, захлебывающийся говор пулемета со своей позиции. Девушка подумала вдруг, что ей приходится вести огонь по самолетам из мелкокалиберного пулемета. Надо будет доложить об этом снабженцам и командованию. Слева из окопа стрелял крупнокалиберный пулемет, и у Соа было большое желание выпустить из него очередь по нападающим на позицию самолетам.
— Не упускай его! Бей по головному!
Эти слова вырвались у девушки неожиданно. Она не командовала боем и не имела права отдавать приказания, но это был крик души. Соа видела, как головной самолет поливает землю огнем и свинцом, увлекая за собой ведомых. Взвод должен был сосредоточить огонь именно на этом, головном самолете.
Казалось, кто мог услышать слова девушки в шуме и грохоте боя? Но, странное дело, крик Соа услышали и в других окопах. Огонь из орудий всех калибров был сосредоточен на ведущих самолетах. Они заметались по небу и стали сбрасывать бомбы куда попало. Вдруг Соа заметила, как один из ведомых выбросил из своего чрева целую гроздь шариковых бомб.
— Бомбы! Берегись!
Крикнув, девушка выбросила винтовку на бруствер, одним махом выскочила из окопа и протянула руку вылезавшей вслед за ней соседке. В их окопчике было три человека. Все вместе они бросились в укрытие. Соа успела только поднять с земли винтовку. За их спинами раздался взрыв — и тучи песка обрушились на головы ополченцев. Когда пыль рассеялась, Соа увидела, что бомба попала точно в тот окоп, где она только что пряталась с подругами. В бою смерть подбирается незаметно. Теперь, когда все было позади, Соа спокойно думала о случившемся. Еще на курсах по военной подготовке девушка слышала, что, если бомба летит прямо над тобой, она в тебя не попадет. Боевые будни научили ее, как вести себя во время бомбежек.
Самолеты взмыли вверх. Там их уже не настигал огонь ополченцев. Следя через прорезь прицела за этими стальными черными воронами, Соа терпеливо ждала.
Взрыв заставил девушку обернуться. Горел хутор Кыа! Это увидели все. Над хутором к небу подымался черный столб дыма. Соа вновь вспомнила о матери. А соседи? А дети-сироты, потерявшие мать во время ночной бомбежки? Успели они укрыться? Соа была уверена, что, когда прозвучал сигнал тревоги, мать была еще дома, ждала дочь, чтобы покормить ее. А когда бой разгорелся, мать наверняка не осмелилась побежать в укрытие — Соа хорошо знала ее характер. И что сейчас с матерью — девушка не могла себе представить.