Внезапно послышался яростный рев — корова-мама углядела своего малыша и бросилась его спасать. Никки торопливо отступила назад.
— Тише-тише, мамаша, все в порядке! Не обижу я твоего маленького.
Теленок тут же оказался рядом с матерью. Та исподлобья уставилась на Никки. Никки досадливо прикусила губу. Теленку всего несколько часов, своим ходом ему до загона не дойти. Единственный способ доставить его домой — отвезти в седле, но с разъяренной мамашей ей не справиться. Да и сможет ли она взвалить на седло пятидесятифунтового теленка?
Она все еще размышляла, что же делать, когда позади вдруг послышался чей-то голос:
— Малыш, ты глянь, кто здесь!
— Черт меня возьми! — фыркнул Малыш. Его смешок звучал довольно угрожающе. — Знакомый малый! Похоже, он ворует скотину с нашего ранчо.
Никки оглянулась через плечо и узнала двоих из тех трех ковбоев, что привязались к ней тогда в городе. Они явно не забыли той встречи.
— Эта корова с нашим клеймом, — как можно спокойнее сказала она.
Малыш неуклюже спрыгнул с лошади и принялся отвязывать веревку от седла.
— Да? Странно. Тут все коровы с нашего ранчо, скажи, Бак?
— Угу. Их тут чертова уйма, — Бак оглянулся на небольшое стадо, голов десять, которое пригнали они с Малышом. — Стало быть, и теленок наш.
Малыш завязал петлю на лассо, собираясь ловить теленка.
— Вы что делаете, а? — Никки зло прищурилась.
— Забираем то, что принадлежит мистеру Лоувеллу.
— А я говорю, это не его теленок.
— А я говорю — его! — рявкнул Малыш. — Бак, разве здесь есть коровы с другим клеймом?
— Нету.
— Да вы что, слепые? — Никки была слишком разгневана, чтобы сообразить, что сила не на ее стороне.
— Помолчал бы лучше, малый, — процедил Малыш.
— А по-моему, надо бы его проучить, — вмешался Бак, оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.
— Верно говоришь, — ответил Малыш. Он молниеносно метнул лассо, и веревка обвилась вокруг туловища Никки. — А чо мы с ним будем делать, а, Бак?
— А ну уберите немедленно эту веревку! — крикнула она.
Бак спешился и не торопясь подошел к Малышу и Никки.
— А чо захочем, то и сделаем.
Его губы растянулись в улыбочке, от которой у Никки кровь застыла в жилах.
— Мы ж вора поймали. Малыш, объясни мальчику, что делают с ворами.
— Вешают!
— Я не вор!
— Ах не вор? А как же это называется? — Бак выпустил струю жеваного табака почти на ноги Никки. — Мы ж тебя с поличным поймали — ты хотел спереть теленка с ранчо Лоувелла.
— А потом за нами еще должок остался, — вставил Малыш. — Знаешь, как ты меня тяпнул? Я чуть руку не потерял от заражения крови! А Бак неделю ходил скрюченный.
— Ну и поделом вам! — Никки выпалила это прежде, чем сообразила, что лучше бы помолчать.
— Малыш, ты когда-нибудь видел таких нахалов? — приподнял бровь Бак.
— Не, — ответил Малыш. — Его вешать собираются, а он туда же!
— Малыш, глянь-ка, это ж клеймо того чужака, что живет там, у источника, — наконец сообразил Бак.
— Чендлера, что ли?
— Ага. Да я только что видел его глухаря у переправы. Как ты думаешь, может, этот сопляк — сынок Чендлера?
— Да не, — Малыш помотал головой. — По-моему, кроме глухаря, у него только дочка, девка примерно одних лет с мисс Амандой. Он вдруг прищурился. — Слушай, Бак, а если подумать, что-то этот малый слишком хорошенький для мальчишки.
Он сдернул с Никки шляпу, чтобы разглядеть лицо. Глаза у него полезли на лоб.
— Чтоб мне лопнуть, Бак! Это ж баба!
— Да ну? — Бак уставился на Никки. — Точно! Чтоб мне сдохнуть! Ну и подвезло нам с тобой, Малыш!
Высокий тощий ковбой провел немытым пальцем по щеке Никки. Ее чуть не стошнило. Она попыталась пнуть Бака, но тот был начеку.
— Полегче, сестренка, на этот раз не выйдет!
Он ловко увернулся и спутал ей ноги веревкой.
Теперь, связанная по рукам и ногам, Никки была в их власти — она не могла даже шевельнуться. Она зажмурилась, стараясь, чтобы слезы, накипавшие в глазах, не покатились по щекам — еще одно унижение!
— Слушай, а может, не надо? — осторожно спросил Малыш. — Еще огребем на свою голову. Люди не любят, когда бьют их баб.
— Да брось ты! Она ж скотину воровала, — напомнил Бак. — А потом, у нее ж никого нет, кроме больного старика да этого глухаря.
— Оно, может, и так, а только как на это мистер Лоувелл посмотрит? Он вроде к ее мамаше был неравнодушен в свое время.
Бак только рукой махнул.
— Так то ж когда было! А потом, ему будет плевать на ее матушку, когда он узнает, что девка воровала у него скотину.