* * *
Кто мудр, тот не станет рук вязать тесьмой золотой,
И шах перед богом раб, – на этом ты твердо стой.
А в рай попадешь – скорей ищи дорогу назад:
Что делать тебе в раю? Ведь ты человек простой!
Избавить от горя мир и сам Иисус не мог.
На небо вознесся он, а землю попрал пятой.
Кто жмется в углах домов, тот век пауком живет.
Мытарства и труд ткача – вот жребий его пустой.
Привяжется к солнцу тень, повсюду блуждает с ним,
Пока не покроет ночь вершины гор темнотой.
Хоть вниз головой – иди. Тебе ли в покое быть!
Мгновенно возникший стих пленяет нас красотой.
О мудрый, пока душа не вышла из тела вон,
От сверстников и друзей себя огради чертой.
Все в этой долине злы. Здесь каждый – джинн, людоед,
А с джиннами кто ж дружит? И близко от них не стой!
Вот было бы горе нам, когда бы пустой обман
Рассеять мы не смогли и жили всю жизнь мечтой.
Ты верности не ищи: людей человечных нет,
А верность упразднена, с надеждой и добротой.
Народ устранен от дел, и с верой Симург погиб.
От них уцелел для нас лишь имени звук пустой.
Армянских монахов чтим за хмурый и важный вид,
И гебра из храма чтим, как будто он сам святой!
Сыны фараона – вы в наш век, точно пара змей.
Где тот Моисей, что вас придавит своей пятой?
О боге забыли все, лишь нищий, прося на хлеб,
Помянет имя его. Сдружился бог с нищетой.
Когда желтуха тоски иссушит проклятый род,
О небо, не красный плод, но уголь им дай златой.
По всем городам для нас расставил ловушки шейх
И в келье укрыл лицо: расчет у ловца простой.
Бронею одел коня тот самый негодный раб,
Чье тело еще хранит следы веревки витой.
В угоду Эдема созрел на ветке обманный плод,
А ветка – меридиан, висящий над темнотой.
Когда бы судьбу детей предвидел бедняк Адам,
Не лег бы он спать с женой и умер бы холостой.
Проказа корысти нас пятнает, как лунный свет.
На всех прокаженных плюнь, у гноища их не стой.
И тощей рукой нужды к столу больных не теснись.
Уж лучше кровь свою пей, чем алчности яд густой.
Да будет проклят вовек лукавый и лживый сброд,
Как древних времен шайтан, от первых дней проклятой.
Не зернами светлых слез, но плотью отцов своих
Засеяли дети мир, и он порос клеветой.
Всю землю покрыл помет, а небо вдали от нас
Стоит, подобрав кафтан над смрадной нечистотой.
В солому упал янтарь, утратил силу магнит,
Пространство и время спят. Везде и во всем застой.
Лишь скупость бушует в нас. Но тщетно взывает скорбь.
Никто не ответит ей, – страдает мир глухотой.
Завидуем предкам мы, но горе и стыд тому,
Кто наш нечестивый век себе изберет метой.
Вот люди! А небо их не хочет позвать на пир.
И капли веселья им жалеет скаред святой.
По ниве насилья к нам старуха-судьба бредет.
И сеет обиды в грудь, – то семя вражды пустой.
Она, как молитву, ввысь подъемлет того из нас,
Кто отнял у братьев жизнь, проклятья поправ пятой.
Пройдоха-скупец, он корки другим не даст,
За пояс тугой сует кошель с казной золотой.
На свалку пошли того, кто, совесть и честь забыв,
На кухне у подлеца живет его добротой.
Пусть в глотке льстеца навек застрянет чужой кусок,
Затрещину дай ему, но возле него не стой.
Удел свечи – огонь, за то, что дрожит она,
Как нищий, который ждет от нас подачки пустой.
Уж лучше давать, сынок, чем, вдвое согнув хребет,
За хлеб богачам служить и рабской жить нищетой.
Их старцы по смертный час несут на спине чепрак,
Их дети, спустив штаны, позорят мир наготой.
Подошвы их жен несут бесчестье своей земле,
Но в том ли беда? Они витают над пустотой.
Как мельницы, глотки их готовы весь день молоть,
Им головы кружит грех на этой пашне пустой.
Лекарства бы миру дать, чтоб в яму небытия
Желудок он опростал. Испорчен в нем сок густой.
Завален мусором мир. О смерть, размети его
Метлою небытия! Порадуй глаз чистотой!
Сад мира совсем заглох. А гнев, как пилу из рук,
Напрасно выпустил рок. Пора валить сухостой.
Как лишние зубы, мы торчим из пасти веков.
О небо, возьми щипцы и смерти нас удостой.
Да станет бесплодной мать, что миру дарит людей.
Исчез бы их гнусный сброд, – сиял бы мир красотой.
О небо! дождем обид доколе же будешь ты
Смывать в письменах надежд с доски черту за чертой?
Пройдохе, чей пояс был сплетен из сухой травы,
Зачем ты даришь кушак с чеканкою золотой?
Осла, что морду сует в конюшню судного дня,
Зачем одеваешь ты одеждой Христа святой?
Атласом прикрыло ты уродливый зад осла,
А мудрого голый зад пугает нас наготой.
Негодным глазам даешь и зренье и яркий блеск,
А лучший светильник наш окутало темнотой.
Для дома моей мечты и двух кирпичей не дашь.
Я в сердце возвел его – и вот он стоит пустой.
Пустеет ларец ума, в нем жемчуга мысли нет.
Насильно берешь ты клад, с таким трудом нажитой.
В ряды пустобрехов я на пьяном пиру попал,
И разум мой потускнел, обманут лживой мечтой.