Христианин, – даже тот молвил мне как-то: «Хафиз!Как опостылел мне звон там, под высоким крестом».
* * *
Вероломство осенило каждый дом,Не осталось больше верности ни в ком.
Пред ничтожеством, – как нищий, распростертЧеловек, богатый сердцем и умом.
Ни на миг не отдыхает от скорбейДаже тот, кого достойнейшим зовем.
Сладко дышится невежде одному:За товар его все платят серебром.
Проструятся ли поэтовы стихиВ наше сердце, зажигая радость в нем, –
Здесь поэта, хоть зовись он Санаи[129],Не одарят и маисовым зерном!
Вот что мудрость говорила мне вчера:«Нищетой своей прикройся, как плащом!
Будь же радостен и помни, мой Хафиз:Прежде сгинешь ты, – прославишься потом!»
* * *
Для мира солнцем облик твой – пусть будет!Прекрасней красоты самой – пусть будет!
О, эти кудри! Крылья птицы счастья!Здесь преклоненным царь любой – пусть будет!
Душа, не осененная кудрями,Сплошной кровавою рекой – пусть будет!
Коль стрелы прелести в меня метнешь ты,Раскрытым сердце пред тобой – пусть будет!
Коль сладкий поцелуй ты мне подаришь,Душе блаженнейший покой – пусть будет!
Всегда по-новому тебя люблю я,И жизнь твоя всегда иной – пусть будет!
Тебя душа Хафиза тщетно жаждет!Всем тщетно жаждущим покой – пусть будет!
* * *
Уйди, недостойный аскет, пустую надежду оставь!Дышу я надеждой своей, – твоей мне не надо, избавь!Ты, чашу держащий в руке как некий пурпурный тюльпан,О кравчий! Что есть у тебя, – на стол, не жалея, поставь!К безумцам меня сопричти, введи в хороводную цепь!Ведь лучше хмельной полусон, чем трезвенная полуявь.Зарекся от трезвости я, навек воздержанье презрел.О суфий! Беги от меня – иль дух свой смириться заставь!Душистых волос завитки вплести в свое сердце сумей!Блажен, кто по морю любви к спасенью пускается вплавь!Ведь розы не вечно цветут, – во имя аллаха молю:В те дни, когда розы цветут, – веселье пурпурное славь!О милая! Юная жизнь, как ветер весенний, быстра:Пока не промчалась она, к веселью свой парус направь!
В неведенье жил ты, Хафиз, неведеньем ты убелен.Возвышенной горечью слов смиренное сердце наставь!
* * *
Взгляни: как праздничный стол расхищен девой-судьбой!По кругу чашу ведет священный серп молодой.
Паломник добрый! стократ тебе воздастся за пост,Коль ты в трущобу любви вошел смиренной стопой.
Для нас в трущобах любви всегда готов уголок,А тот, кто их возводил, был движим волей святой.
И пусть свершает намаз под сводом милых бровей,Кто кровью сердца омыл любовный помысел свой.
Ведь сам имам городской, носящий коврик молитв,Омыл одежду свою хмельной пурпурной струей.
Но этот шейх-лицемер с презреньем смотрит на тех,Чья бочка нынче полна, а завтра станет пустой.
Пусть шейх искусно поет, – к Хафизу, друг, приходи!Его любовным псалмам – и слух и сердце раскрой!
* * *
Где правоверных путь, где нечестивых путь? О, где же?Где на один вступить, с другого где свернуть? О, где же?
Как сравниваешь ты дом праведных и дом беспутных?Где лишь в молитвах суть, где только в лютнях суть? О, где же?
Постыла келья мне и лицемерье рясы также.Где магов тайный храм? Где мне к вину прильнуть? О, где же?
Все вспоминаю дни, когда с тобою был я рядом.Где ревность, где слова, лукавые чуть-чуть? О, где же?
Ну, где врагам понять всю прелесть этих черт любимой?Ну, где поймет зарю свечей надгробных муть? О, где же?
Ах, подбородок! Ах, в нем ямочка… О сердце!Где было бы тебе отрадней отдохнуть? О, где же?
Прах у твоих дверей к глазам своим прижму – о сладость!Где жить мне без тебя, где свой огонь задуть? О, где же?
Хафиз тебе не даст ни мира, ни услад покоя.Где он найдет покой, свою утешит грудь? О, где же?
* * *
Страсть бесконечна; страстным дорогам нет пресеченья, нет!«Души отдайте!» – страстным другого нет назначенья, нет!Миг зарожденья сладостной страсти – благожеланный миг.В деле отрадном ждать ли гаданья, предвозвещенья? Нет!Нас не страши ты разумом властным, нам подливай вина!К нам не причастен стражи начальник, нам запрещенья нет!Хочешь ли ведать, кто наш убийца, – черный свой глаз спроси!Друг! В ночь запрета винных созвездий нет излученья, нет.Глянуть на лик, схожий с месяцем юным, может лишь чистыйвзор.В ликах других подобного блеска и оболыценья нет.Благо гулякам! Знаю: в беспутстве благо найдут не все.Для распознанья тайного клада всем наущенья нет.Сердце Хафиза в горести страждет: сердце твое – гранит,Сколько ни плакал, сколько ни звал я, – нет мне прощенья,нет!
* * *
Коль туда, куда стремлюсь, я направлю полет, – Так за дело я возьмусь, что тоска запоет!Сильных мира я бегу, словно зимних ночей,Жду от солнца одного лучезарных щедрот.Благородства не ищи у надменных владык:
Прежде чем откроют дверь, жизнь бесследно пройдет.
Пусть же сгинет эта жизнь – умерщвляющий яд!Славь, певец, другую жизнь – услаждающий сот!
Пожелай, мой соловей, чтоб земля, наконец,Стала садом, где твой дух к нежной розе придет!
вернуться
129
…хоть зовись он Санаи… – Поэт хочет сказать, что прославленных поэтов (таких, как Санаи), не ценят.