Здесь упорство с торжеством в давней дружбе живет:Кто упорство впустит в дом – торжество призовет.
Мудрено ли, что всегда беззаботен Хафиз:Вольный странник на земле не страшится тягот!
* * *
Кому удел нетлетворный в тлетворных столетьях дан?Что прочно? – Ладья газелей[130]. Что вечно? – Пьянящий жбан.
Возьми же вина в дорогу, – ведь жизнь не сравнишь ни с чем.Путь к раю подобен чаще, и мало на нем полян.
Один ли познал я тленность? – Ученый, что знает мир,Постиг и свое бессилье и знаний вечный изъян.
Взгляни же премудрым оком на бурный, бегущий мир:Весь мир, все дела мирские, все смуты его – обман.
Достигнуть встречи с тобою мечтала душа моя, – Но смерть на дорогах жизни – грабитель и злой буян.
Всем ведомо: знак, что роком начертан на смертном лбу,По смоешь ничем, о смертный, с челом он твоим слиян.
Все зданья падут, разрушась, и травы на них взрастут, – Лишь зданье любви нетленно, на нем не взрастет бурьяи.
Прохожие люди трезвым не встретят меня вовек!О вечность! Хмельная чаша! Хафиз этой чашей пьян.
* * *
К этой двери искать не чины и почет я пришел, – Чтоб убежище здесь мне найти от невзгод, я пришел.
Я к жилищу любви – от черты, где нет жизни, иду,И в страну бытия, совершив переход, я пришел.
Я твой смуглый увидел пушок, и из райских садовМандрагоры потребовать сладостный плод я пришел.
С тем сокровищем разума, что под охраной небес,К двери шаха просить благодатных щедрот я пришел.
О спасенья корабль! Твоих милостей якорь ищу – Увязающим в скверне к тебе, мой оплот, я пришел.
Гибнет честь! Изойди же дождем, омывающим грех!До конца подведя черных дел моих счет, я пришел.
Брось, Хафиз, власяницу свою! Вздохов жарким огнемИстребить лицемеров неправедный род я пришел.
* * *
Полна тоски, пылает грудь, – но где травы целебный сок?Бездомно сердце. Помоги его отдать мне, добрый рок,Тюрчанке самаркандской в дар. Не от нее ли мне принес«Дух мулиёнского ручья[131] благоуханный ветерок?»Под быстросменной синевой покоя люди не найдут.Мне, виночерпий, чашу дай, покой мне дай хоть на часок.Пришел в тоске я к мудрецу, ему в отчаяньи сказал:«Какое горе – смутный мир, каких он тягостей клубок!»Чигильский светоч[132] нужен мне, я в ожидании горю,Рустама нет, моя ж тоска владыке тюрок невдомек!«В путях любви покоя нет, его ища, измучишь грудь.Лекарства сердцу не найти, все травы любящим не впрок».Не слабый духом человек вступает в сборище гуляк.Коль ищешь, трепетным не будь, но дай нам мужества урок!
Людей смиренных не найдешь ты в нашем огненном миру.Весь мир, все души мы должны перекроить в недолгий срок.
Мольба Хафиза одолеть не в силах твой холодный взор,Хоть пред потоком слез его семь рек великих – ручеек.
* * *
Ступит вновь Юсуф на землю Ханаана[133], – не тужи!Сень печали сменят розы, тень платана, – не тужи!
Было плохо, станет лучше, – к миру злобы не питай,Был низвергнут, но дождешься снова сана, – не тужи!
На престол холма восходит с опахалом роз весна, – Что ж твоя, о пташка ночи, ноет рана? Не тужи!
Друг! Не чудо ли таится за завесой, – каждый мигМогут радости нахлынуть из тумана, – не тужи!
День иль два путем нежданным шел времен круговорот.Все не вечно, все добыча урагана, – не тужи!
Коль стопы свои направишь ты к Каабе по пескамИ тебя шипы изранят мугиляна, – не тужи!
Если твой судостроитель – мудрый Ной, не бойся бури.Хоть струя ветров загробных злобно рьяна, – не тужи!
Если путь опасный долог, будто нет ему конца,Все ж он кончится на радость каравана, – не тужи!
Все нам свыше назначает снисходительный господь:Час разлуки, ночь лобзаний, день обмана, – не тужи!
Коль, Хафиз, проводишь время в доме бедном, в тишине,Постигая всю премудрость аль-корана, – не тужи!
Абдуррахман Джами
Об авторе
Абдуррахман Джами (1414—1492) – последний крупный персидско-таджикский поэт так называемого классического периода, после которого началось раздельное развитие персидской и таджикской литератур. Джами – автор «Семерицы», состоящей из семи поэм-маснави, дивана лирических газелей и большого числа прозаических произведений, как художественных, так и философских.
Газели
Перевод В. Державина
Взгляд мой, видящий мир земной, – от тебя.Мир цветущий, как сад весной, – от тебя.Пусть не светит мне серп молодой луны.Дом мой полон яркой луной – от тебя.Так ты мечешь аркан, что хотели бы всеПерзнять бросок роковой – от тебя.Кто увидел тебя, не укроется тотНи щитом, ни стеной крепостной – от тебя.Роза хвасталась: вот, мол, одежда ее.Но ведь амбровый дух иной – от тебя.И должна разорваться одежда твоя,Чтоб упасть, отделиться кабой – от тебя.Говоришь ты: «Что хочет Джами от меня?»Я хочу лишь тебя самой – от тебя.Что видел в мире этот шейх, укрывшись в своем дому,Отрекшийся от нужд людских, себе лишь нужный самому?Он сам живую с миром связь, как пуповину, перегрыз,И словно шелковичный червь, ушел в свой кокон – чужд всему.Зачем, живой среди живых, бежит он от людских тревог?От всех избавясь, от себя куда уйти? В какую тьму?Он в зрелости, исполиеп сил, достойных дел не совершил.Ты, как неверному, ему не доверяйся потому…Ведь он верблюжьих бубенцов не слышал средь степных песков.Ты, внемля проповедь его, не верь и слову одному.Влюбленный в ложный внешний блеск, он груду раковинкупил.Бесценный жемчуг свой за них отдав неведомо кому.Джами, не спрашивай его о чаше истинной любви, – Из чаши той не довелось и полглотка отпить ему.
вернуться
133
Ступит вновь Юсуф на землю Ханаана… – т.е. проданный в рабство в Египет Юсуф вновь вернется на родную землю.