Второй бой Рустама с Сухрабом
Лишь, грифу ночи разорвавши горло,Над миром солнце крылья распростерло,Встал с ложа сна могучий Тахамтан,Надел кольчугу, тигровый кафтанИ, пшшаком железным осененный,Сел на коня, как на спину дракона.Сухраб сидел беспечно за столомС красавицами, с музыкой, с вином.Сказал Хуману: «Этот лев Ирана,Что выйдет в бой со мною утром рано,Он равен ростом мне. Как я – силен,В бою, как я, не знает страха он.Так станом, шеей схожи меж собой мы,Как будто в форме вылиты одной мы.Внушил приязнь он сердцу моему.И я вражды не чувствую к нему.Все признаки, что мать мне называла,Я вижу в нем. Душа моя вспылала, – Поистине – он, как Рустам, на вид.Уж не отец ли мой мне предстоит?Томлюсь я тяжкой мукой и не знаю – Не на отца ли руку подымаю?Как буду жить я? Как перед творцомПредстану с черным от греха лицом?Нет, и под страхом смертного концаНе подыму я руку на отца!Иль светлый дух навек во мне затмится,И мир весь от Сухраба отвратится.Злодеем буду в мире наречен,На вечные мученья обречен.Душа в бою становится суровей,Но зло, а не добро в пролитье крови».И отвечал Хуман: «За жизнь своюРустама прежде я встречал в бою.Ты слышал ли, как пахлаван ИранаТвердыню сокрушил Мазандерана?А этот старый муж? – Хоть с Рахшем схожМогучий конь его – не Рахш он все ж».Весь мжр уснул. Свалила всех усталость,Лишь стража на стенах перекликалась.Сухраб-завоеватель той поройВстал с трона, удалился на покой.Когда же солнце встало над землей,Он поднялся от сна на новый бой.Кольчугою стальной облек он плечи,Надел доспехи, взял оружье сечи.Витал он мыслью в поле боевом,