Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия

Вслушался, как отдается звук вокруг стены.И по отзвуку ворота были найдены.Откликаясь барабану, пел подземный ход.Он подвел подкоп и вышел к створам тех ворот.Лишь о том хозяйка замка мудрая узнала,Тут же человека с вестью к витязю послала:«О подкопы подводящий, что тебя вело?Знать, тебе достигнуть цели счастье помогло,Если ты сумел осилить чары сторожей,А потом нашел ворота крепости моей.Ты теперь направься в город и еще два дняПотерпи, – прошу об этом; подожди меня.Я тебя в дому отцовом повстречать хочу, – Испытанием суровым искушать хочу.У тебя четыре тайны стану я пытать,Коль ответы на вопросы ты сумеешь дать, – На всю жизнь тогда ты другом будешь для меня.И желанным, и супругом будешь для меня».И когда свою удачу витязь увидал,Повернул коня и в город быстро поскакал.Шелк сорвал с ворот высоких и рабу вручил,Оживил в сердцах веселье, горе умертвил.Головы со стен на землю с гневом опустил,Дал оплакать и с телами вместе схоронил.И, благословляем всеми, он в свой дом вступил,Пригласил певцов и пиром вечер завершил.Горожан дары до ночи в дом его текли,И дареными шелками стены расцвели.Перед ним все люди града клятву принесли:«Если шах тебе не выдаст дочку, то внемли:Шаха мы убьем и бросим шахский труп в пыли,А тебя поставим шахом всей своей земли,Ибо шах жестокосердый нас мечом казнил,Ты ж от злого наважденья всех освободил».А прекрасная невеста, как и весь народ,Радовалась, что удачно сватовство идет…Лишь растерла черный мускус меж ладоней ночьНад ладьей луны, – с подушек встала шаха дочь.С сердцем радостным уселась в паланкин она.И, дорогу озаряя, шла пред ней луна.В замок через ход подземный дева прибыла,Встретив деву, даже челядь замка расцвела.И отец расцвел, как роза, детище обняв, – По единственной в разлуке долгой заскучав.И рассказывала дева все, что было с ней,Что судьба за это время совершила с ней.Вспоминала тех, кто в битве сбиты ею были,Яму рыли ей и сами в яму угодили.О влюбленных, что отважно, словно львы, рвалисьИ вотще теряли силу и теряли жизньМолвила, что бросить замок ей пришла пора,Что пришел и стал пред нею витязь, как гора.Коль из четырех условий он исполнил триИ, разрушив талисманы, отыскал внутриСкал подземный ход и замка замкнутую дверь, —Пусть четвертое условье выполнит теперь.Шах спросил ее: «А в чем же трудности его?И зачем условий столько? Хватит одного!»Дочь сказала: «Коль рассудком он не обделен,Пусть четыре мне загадки разгадает он.Не скрываю – разгадать их очень тяжело.Разгадает – увенчаю я его чело.Но пускай, где знает, станет витязь на постой,Коль его осел застрянет на дороге той[67].Поутру, когда заблещет солнцем небосклон,Пусть мне шах окажет милость и взойдет на трон;Пусть придет и витязь, ставший женихом моим.Лик закрывши покрывалом, сяду я пред нимИ безмолвные вопросы буду задавать,Он же мне без замедленъя должен отвечать».Шах сказал: «Все так и будет, – это решено.Все, что ты ни пожелаешь, будет свершено».Так отец и дочь беседу поздно завершилиИ, уйдя в свои покои, мирно опочили.Лишь эмалевое небо озарило мир, —Утром, по обычьям кейев, шах устроил пир.Много старых именитых пригласил гостей,Мудрых, в жизни искушенных, праведных людей.И на пир он молодого витязя позвал,Золотым венцом в алмазах гостя увенчал.Был раскрыт суфрэ богатый посредине зала,От обилья приглашенных в замке тесно стало,Столько яств давали, блюда так стояли тесно,Что утехой всех желаний стал суфрэ чудесный,И когда поели гости всласть ото всего,И вкушавших утолилось пищей естество, —Шах велел перед диваном, что был мудр и стар,Златом тайн о камень знаний нанести удар.Вот жених перед невестой сел лицом к лицу, —Мол, в какой игре лукавой спор придет к концу?Та, что куколок таразских играм обучала[68],С ним играть, как с куклой, стала из-за покрывала.Из ушей своих два малых жемчуга досталаИ вручила казначею, и ему сказала:«Гостю нашему скорее отнести вот это!А когда доставишь, скажешь, что я жду ответа».И посланец не замедлил выполнить приказ.Гость объем жемчужин смерил, взвесил их тотчас.И из драгоценных перлов, что с собой носил,Три других, подобных первым, сверху положил.Дева-камень, вместо первых двух увидев пять,Взявши гирьку, также стала вес их измерять.Взвесив и узнав, что равен вес у пятерых,Той же гирькой раздавила, в пыль растерла их.Пыли сахарной щепотку бросила туда,Все смешала и послала гостю вновь тогда.Но ему была загадка трудная легка,У прислужника спросил он чашку молока,Сахар с жемчугом в ту чашу всыпал, размешал.Принял все гонец и кашу к госпоже помчал.Этот дар пред ней поставил. Выпила невестаМолоко, а из осадка замесила тестоИ на пять частей, по весу равных, разделила.И сняла свой перстень с пальца и гонцу вручила.То кольцо надел на палец витязь и в ответОтослал пославшей перстень – дивный самоцвет,Взор слепящий, в ночь светящий, как полдневныйсвет,Изнутри лучил он пламень, блеском был одет.Этот камень положила дева на ладонь,Ожерелье распустила. Яркий, как огонь,Самоцвет в нем отыскала, первому во всемРавный, блещущий во мраке солнечным лучом;Третьего не подобрать к ним, их не подменить:На одну их нанизала золотую нить.И послала перлы морю иль – сказать верней – Солнцу отдала Плеяды в щедрости своей[69].И когда на них разумный взоры обратил, – Самоцвет от самоцвета он не отличил.Дать себе он голубую бусину велел,С самоцветами на нитку бусину надел.Воротил их той, что с пери спорит красотой.Та же – бусину на нитке видя золотой —Сладко рассмеялась, губок распечатав лалы, —Бусину на ожерелье тут же навязала,Самоцветы в уши вдела и отцу сказала:«Встань, отец, и делай дело, – спор я проиграла!Но я рада, ибо рада счастью своему.Вижу: счастье дружелюбно мне, как моемуНыне избранному другу. Вижу: по умуИ красе нет в целом мире равного ему.Мудры мы, и с нами дружат мудрые умы;Но его познанья выше, чем достигли мы».Падишах был околдован медом слов ееИ сказал: «О ты! ты – ангел, детище мое!Слышал я твои вопросы и ответ на них,Но молчанья покрывало скрыло лица их.По порядку, друг за другом, я прошу открыть,Что безмолвные беседы те могли таить».Вскормленная в поклоненьях, в холе, в неге сладкой,Складки занавеса тайны над своей загадкойПриоткрыла, отвечала: «Я с ушей снялаПерлы и вопрос свой первый ими задалаДве жемчужины послала я ему сначала:«Жизнь – два дня лишь! Понимаешь?» – я ему сказала.К двум моим он три прибавил. Это говорит:Если даже пять – так тоже быстро пролетит.Я растерла и смешала сахар с жемчугом,И в ответ ему послала сахар с жемчугом.Пыль жемчужная, что с пылью сахарной смесилась,Означает жизнь, что сильной страстью омрачилась,Оторвать их друг от друга, разлучить нельзя,Ни заклятьем, ни наукой отделить нельзя.В чашу молока тогда он всыпал эту смесь,И на дно тяжелый жемчуг опустился весь.И растаял легкий сахар в чаше молока.И была ему загадка трудная легка.А как молоко из чаши этой испивала,Я себя грудным дитятей перед ним признала.А когда ему в ответ я перстень отослала, —Тем на брак со мной согласье витязю давала.Самоцвет мне дав бесценный, он хотел сказать,Что ему во всей вселенной пары не сыскать.Я вернула вместе с первым равный самоцвет.«Видишь, мы с тобою пара», – мой гласил ответ.К самоцветам этим третий подбирать он стал,Третьего ж на белом свете он не отыскал.И тогда он голубую бусину достал,Против сглаза на златую нитку навязал.И украсилась я тою светлой бирюзой,Пред его клонилась волей, словно пред судьбой.На моей сокровищнице вещая печать, —Бусина любви да будет грудь мне украшать!Для него, за то, что пять он кладов мог узнать,Музыку царей могла бы я пять раз сыграть».Шах, увидев, что объезжен конь и укрощен,Что под плетью сыромятной выровнялся он,По обрядам брачных празднеств тут же поутруПриготовил все, рассыпал сахар на пиру.Как звезду Зухрэ Сухейлю, отдал дочь свою.Пир устроил несказанный, как пиры в раю.Благовоньями в чертоге пол осыпан был.Там он кипарис и розу рядом посадил.Вот последний гость покинул падишахский дом.Витязь наконец остался с милою вдвоем.И когда искавший лалы россыпей достиг,Умирал и воскресал он в свой предсмертный миг.Целовал в ланиты, в губы он стократ ее,Он покусывал то финик, то гранат ее.Совладал алмаз прекрасный с перлом красоты.Сокол сел на грудь фазану, павши с высоты.Талисман свой он увидел на ее запястьиИ любовь в ее нарциссах, опьяненных страстью…Жил он с ней в любви и счастьи, лучших не просил.Красные, как щеки милой, платья он носил,Ибо в первый день успеха, в белый день надежды.Предзнаменованьем выбрал красные одежды.Ибо тою краснотою он рассеял мрак, —Он всегда имел убранство красное, что мак.«Шах в багряных бармах» – был он прозван потому,Что в багряном цвете радость выпала ему.Красный цвет красою блещет, коей в прочих нет,Этим лал ценней алмаза – алый самоцвет.Золото «червонной серой[70]» называешь ты;Нет у золота одежды лучше красноты.Кровь, с душою связанная, оттого красна,Что тонка, легка в полете, как душа, она.Если красоты телесной в мире ищешь ты,Помни: розы щек – основа всякой красоты.Роза лучшая не будет ханшею садов,Если нет у ней горящих кровью лепестков!»А когда рассказ царевна кончила чудесный,Словно россыпь роз, зарею вспыхнул мрак небесный.И лицо Бехрама в этом блеске алых розСтало красным, с ароматным сходно соком лоз.Он к славянской красной розе руку протянул,Обнял стан ее и в неге близ нее уснул.