А тюрок перебил их: «Что за шум,Друзья мои? Не лучше ли узум!»
«Что вы за люди! – грек воскликнул им, —Стафиль давайте купим и съедим![87]»
И так они в решении сошлись,Но, не поняв друг друга, подрались.
Не знали, называя виноград,Что об одном и том же говорят.
Невежество в них злобу разожгло,Ущерб зубам и ребрам нанесло.
О, если б стоязычный с ними был,Он их одним бы словом помирил.
«На ваши деньги, – он сказал бы им, —Куплю, что нужно всем вам четверым,
Монету вашу я учетверюИ снова мир меж вами водворю!
Учетверю, хоть и не разделю,Желаемое полностью куплю!
Слова несведущих несут войну,Мои ж – единство, мир и тишину».
Наставление пойманной птицы
Какой-то человек дрозда поймал.«О муж почтенный, – дрозд ему сказал,-Владелец ты отар и косяков.Ты много съел баранов и быков,
Но пищей столь обильною мяснойНе пресыщен – насытишься ли мной?Ты отпусти меня летать, а тамТебе я три совета мудрых дам.
Один в твоей руке прощебечу,Другой, когда на крышу я взлечу;А третий – с ветки дерева того,Что служит сенью крова твоего.
Моим советам вняв, – пока ты жив, —Во всем удачлив будешь и счастлив.Вот первый мой совет в твоих руках:Бессмыслице не верь ни в чьих устах».
Свободу птице человек вернул,И дрозд на кровлю весело вспорхнул.Пропел: «О невозвратном не жалей!Когда пора прошла – не плачь о ней
И за потери не кляни судьбу!Бесценный, редкий перл в моем зобу.Дирхемов верных десять весит он…Им был навеки б ты обогащен!
Такого перла больше не сыскать,Да не тебе богатством обладать!»Как женщина в мучениях родов,Стонал, кричал несчастный птицелов.
А дрозд: «Ведь я давал тебе совет —Не плачь о том, чему возврата нет!Глухой ты, что ли, раз не внял томуРазумному совету моему?
Совет мой первый вспомни ты теперь:Ни в чьих устах бессмыслице не верь.Как десять я дирхемов мог бы несть,Когда дирхема три я вешу весь?»
А человек, с трудом в себя пришед,Просил: «Ну, дай мне третий твой совет».А дрозд: «Ты следовал советам двум,Пусть третий озарит теперь твой ум:
Когда болвана учат мудрецы,Они посев бросают в солонцы,И как ни штопай – шире, чем вчера,Назавтра будет глупости дыра!»
Джуха и мальчик
Отца какой-то мальчик провожалНа кладбище и горько причитал:
«Куда тебя несут, о мой родной,Ты скроешься навеки под землей!
Там никогда не светит белый свет,Там нет ковра, да и подстилки нет!
Там не кипит похлебка над огнем,Ни лампы ночью там, ни хлеба днем!
Там ни двора, ни кровли, ни дверей,Там ни соседей добрых, ни друзей!
О, как же ты несчастен будешь в томЖилье угрюмом, мрачном и слепом!
Родной! От тесноты и темнотыТам побледнеешь и увянешь ты!»
Так в новое жилье он провожалОтца и кровь – не слезы – проливал.
«О батюшка! – Джуха промолвил тут. —Покойника, ей-богу, к нам несут!»
«Дурак!» – сказал отец. Джуха в ответ:«Приметы наши все, сомненья нет!Все как у нас: ни кровли, ни двора,Ни хлеба, ни подстилки, ни ковра!»
Посещение глухим больного соседа
«Зазнался ты! – глухому говорят. —Сосед твой болен много дней подряд!»Глухой подумал: «Глух я! Как поймуБолящего? Что я скажу ему?Нет выхода… Не знаю, как и быть,Но я его обязан навестить.Пусть я глухой, но сведущ и неглуп;Его пойму я по движенью губ.«Как здравие?» – спрошу его сперва.«Мне лучше!» – воспоследуют слова.«И слава богу! – я скажу в ответ. – Что ел ты?» Молвит: «Кашу иль шербет».Скажу: «Ешь пищу эту! Польза в ней!А кто к тебе приходит из врачей?»Тут он врача мне имя назовет.Скажу: «Благословляй его приход!Как за тебя я радуюсь, мой друг!Сей лекарь уврачует твой недуг».Так подготовив дома разговор,Глухой пришел к болящему во двор.С улыбкой он шагнул к нему в жилье,Спросил: «Ну, друг, как здравие твое?»«Я умираю…» – простонал больной.«И слава богу!» – отвечал глухой.Похолодел больной от этих слов,Сказал: «Он – худший из моих врагов!»
Глухой движенье губ его следил,По-своему все понял и спросил:
«Что кушал ты?» Больной ответил: «Яд!»«Полезно это! Ешь побольше, брат!
Ну, расскажи мне о твоих врачах».«Уйди, мучитель, – Азраил в дверях!»
Глухой воскликнул: «Радуйся, мой друг!Сей лекарь уврачует твой недуг!»
Ушел глухой и весело сказал:«Его я добрым словом поддержал,
От умиленья плакал человек:Он будет благодарен мне весь век».
Больной сказал: «Он мой смертельный враг,В его душе бездонный адский мрак!»
Вот как обрел душевный мир глухой,Уверенный, что долг исполнил свой.
Спор грамматика с кормчим
Однажды на корабль грамматик сел ученый,И кормчего спросил сей муж самовлюбленный:
«Читал ты синтаксис?» – «Нет», – кормчий отвечал.«Полжизни жил ты зря!» – ученый муж сказал.
Обижен тяжело был кормчий тот достойный,Но только промолчал и вид хранил спокойный.
вернуться
87
Ангур – виноград – по-персидски, инаб – по-арабски, узум – по-тюркски, стафилъ – по-гречески.