Жамалудин хватил немного бузы для храбрости (его товарищи хвастали не раз, что поступают именно так перед серьезным разговором) и отправился разыскивать Шамсият.
Увидев девушку возвращающейся от колонки с кувшином воды, он встал ей поперек дороги.
— Дай мне напиться, Шамсият! — не придумал он ничего другого.
— С утра жажда одолела! Пей, мне не жалко. — Шамсият подала кувшин.
Жамалудин видел, как дрожали ее руки.
— Вкусная у нас вода, — с трудом выдавил он. — Летом холодная, как лед, а зимою теплая!
— Сам-то ты, как вершина Эльбруса, да еще холодную воду пьешь! Совсем в кусок льда превратишься!
— А бывает и так, Шамсият! Картошку бросишь в костер — и кожура ее обгорит, а середина сырая. Снаружи обжигает, да небольшая тому цена…
Шамсият удивилась:
— Ну и новость! У тебя, Жамалудин, вдруг развязался язык…
— Твоя вода опьянила меня — считай так.
— Я-то думала, что ты, как остывшая зола…
— Иногда и так бывает: по остывшей золе ударить палкой — поднимется столб пламени. На этом костре может закипеть котел. Правда, такой костер горит бесшумно, не то что кучка стружек. Огонь моего сердца тоже пылает беззвучно, но…
— Да ты, по-моему, выпил сегодня не только воды! — возмутилась Шамсият и, обойдя неподвижно стоявшего Жамалудина, пошла дальше.
Он смотрел девушке вслед. Вот даже и поговорить как нужно не смог. Каменная душа! Да еще эта буза… Почему Шамсият догадалась? Готовился, готовился… А вышла осечка, как у неумелого охотника.
Удрученный Жамалудин решил больше с Шамсият о своей любви не заговаривать. Но сам понимал, что долго молчать не сможет. В душе его шла борьба, будто два роя пчел слетелись в одном улье.
«Не хорош, правда, но бывают еще хуже. И недаром мой отец говорил: золотые руки важнее белого лица. А в руках у меня — ремесло». И невольно вспоминал легенду, что слышал от Хамзата:
«У богача была дочка — золотые косы, жемчужные зубы, даже солнце поклонялось ее красоте. Слава о прелести дочери богача разнеслась по всей стране. И многие джигиты мечтали о красавице. Многие сватали. Всем отказывала своенравная девушка. Никто ей не был мил. И приехал из дальних краев прекрасный сын падишаха в золотой карете, сбруя украшена жемчугом.
— Кто ты такой? — спросила девушка.
— Как? Ты обо мне не слышала? Я — самый богатый человек на земле, даже двери дома у меня золотые, а ручки — бриллиантовые.
— А что ты умеешь делать? — спросила девушка.
— Зачем мне — что-нибудь делать? — удивился молодой человек. — Я богач.
— Я о мастерстве, имя которому богатство, не слышала, — сказала девушка и прогнала сына падишаха.
Пришел к ней свататься герой, слава о храбрости которого гремела, как громовые раскаты. Говорили, будто нет в мире богатыря, который мог бы состязаться с ним в силе.
— Кто ты такой? — обратилась к нему девушка.
— Неужели ты обо мне не слышала? — надменно спросил он. — Стоит только произнести мое имя, и враг дрожит как в лихорадке.
— Я не слышала, что заставлять людей дрожать — великое мастерство.
Девушка и за него отказалась выйти замуж.
— Ты что, задумала оставаться вековухой? — возмутился отец. — И красавец тебе плох, и богач не хорош, и храбрец — не нужен.
Девушка отмалчивалась.
Однажды они увидели, что на площади столпился народ.
— Почему сбежались люди? — спросила дочка у отца.
— В аул заехал балхарец-гончар, большой мастер своего дела. Из-за его кувшинов, тарелок и пиал всегда драки. Покупатели прямо вырывают друг у друга его товар.
Дочка попросила, чтобы отец и ей купил что-нибудь у гончара. Отец разрешил ей самой выбрать и сам пошел сопровождать ее. Перед красавицей люди расступились, а она любовалась посудой удивительного совершенства: чашами, блюдами, пиалами. Ребятишки изо всех сил дули в пестрые глиняные свистульки.
— Сам выбери мне тарелку и… кувшин. — Девушка подняла глаза на заезжего.
Гончар, зачарованный ее прелестью, выронил деньги из рук. Опомнившись, протянул ей тарелку причудливой расцветки и кувшин нежной ажурной работы.
— Это изделие создали руки мастера! — воскликнула девушка, рассматривая покупки. — Кто же он, этот великий мастер?
— Это моя работа, — ответил балхарец, — мой хлеб.
— Да, ты несравненный мастер! Отец, я выйду за него замуж, если он согласится, — при всех молвила дочь богача.
Разгневанный отец схватился за кинжал.
— Успокойся. — Дочь взяла его за руку. — Самое ценное на земле — золотые руки мастера — подлинное богатство и надежная защита от нужды. Мастерство — выше красоты, выше храбрости, выше богатства, нажитого чужим трудом. Вспомни богача в золотой карете, приезжавшего меня сватать. Ни один человек не запомнил его лица, все видели только золотую повозку. Лиши его кареты, все его забудут! Но и на гордеце, заявившем, что он сильнее всех, люди увидели только оружие. Стоит ему потерпеть поражение, и о нем никто не вспомнит. А гончарный мастер и после смерти будет жить в своих изделиях. Ты только посмотри, какие они! Такого умельца никогда не забудут! Весь аул сбежался любоваться его изделиями.