Не успела она оглянуться, как Рашид притянул ее к себе и сильно поцеловал.
— Что ты делаешь? — рассердилась Сидрат. Она отбежала в сторону и испуганно смотрела на него издали.
Рашид потупился.
— Я же завтра уезжаю. Прости…
— Ох, не говори мне о своем отъезде. У меня сердце горит, — заплакала девушка.
— Сидрат, я не хочу, чтобы ты плакала. Ну дай мне слово, что не заплачешь никогда. Если я оставлю тебя такой, я все время буду думать, что ты грустишь. И оттого сам заплачу… Ну, улыбнись.
Рашид нагнулся, заглядывая снизу в ее опущенное лицо.
— Пора домой, — устало сказала Сидрат, — а то отец скоро вернется с пастбища…
До позднего вечера на своей веранде вышивала Сидрат. До позднего вечера на своей веранде сидел над книгой Рашид. Сидрат время от времени поднимала голову и сквозь ветки грушевого дерева видела Рашида. Рашид тоже смотрел в сторону Сидрат и видел ее голову, склоненную над рукоделием.
Сидрат знала, что думает он только о ней. И когда он разговаривал с соседями, которые приходили к нему проститься, и когда он читал книгу, он все равно думал о ней.
Стена, выложенная из камня, разделяла их дворы. Но разве можно разделить сердца, когда они тянутся друг к другу? Как будто над темным садом, над шепотом плодов и дрожанием веток от одной веранды к другой протянулся невидимый мост. В небе, густом и черном, низко-низко шевелились звезды. И с двух веранд четыре восторженных глаза смотрели на них.
Из окошка, выходящего на веранду, выглянула Рахимат:
— Иди спать, доченька, уже поздно.
— Иду, — покорно отозвалась Сидрат и встала, складывая рукоделие.
А Рашид услышал эти слова так: «До свидания, милый. Я иду спать. Счастливого пути, любимый».
Рашид тоже встал, вздохнул, прошелся по веранде: «Ночь-то какая. Жалко спать. Как ты можешь так быстро уйти. Посиди еще немного, любимая».
О материнское сердце, знающее сто языков, изощренное на добрые выдумки! Субайбат понимала состояние сына и чувствовала все, что происходит с Сидрат. «Ах, дети, дети».
Когда Сидрат уже легла и Рахимат закрыла дверь на засов, к ним кто-то постучал.
— Рахимат, открой, это я. Вы еще не спите? — послышался голос Субайбат.
Сидрат насторожилась.
— Нет еще, — ответила Рахимат, отпирая дверь.
— Вот пришла попросить вас… Сын утром уезжает, а у меня еще ничего не собрано и хлеб на дорогу не испечен. Вот я и подумала: если бы вы с Сидрат помогли… — она с надеждой смотрела на Рахимат.
У Сидрат замерло сердце: что-то скажет Рахимат. Девушка замерла, ожидая ответа.
— Не переживай, Субайбат. Мы втроем быстро управимся, — с готовностью согласилась Рахимат. — Сидрат, доченька, ты еще не спишь?
— Нет, — сдерживая радость, поспешно откликнулась из своей комнаты Сидрат.
Женщины ушли на кухню печь хлеб. А молодые на веранде мастерили чехол для чемодана. Не знали они, что у Субайбат давно все было готово, но ради них она согласна была проделать все сначала. Сидрат сложила холст и стала прошивать его на машинке.
— Не шей так быстро, — шепнул ей Рашид. — Растяни до утра…
— Что-то с машинкой случилось, — Сидрат растерянно посмотрела на Рашида.
— Дай, посмотрю, — он склонился над столом, — До утра работы хватит, — и он лукаво подмигнул девушке.
Рашид отбросил шуруп. Они сидели почти рядом. Сидрат стало жарко. Она положила ладонь на холодную клеенку. И сейчас же рядом, но не касаясь ее руки, легла рука Рашида.
— Сидрат…
— Что, Рашид?
— Расскажи что-нибудь.
— Я все забыла… Хорошая у тебя мама, Рашид. Ты ей что-нибудь говорил?..
— Я не говорил, но…
— Что «но»?
— Сидрат…
— Рашид…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Весна в этом году выдалась ранняя, щедрая на погожие ясные дни и теплые вечера. Уже в конце мая луга запестрели цветами, а кукуруза поспела для первой прополки.
— Давно такой весны не видели. Дай, аллах, чтобы и лето хорошее было. Только бы градом не побило урожай, — говорили старики, глядя в чистое, начинающее выцветать небо.
Поэтому, когда вершины Акаро вдруг заклубились тучами, люди стали с тревогой посматривать на горы: как бы не ударил град.
И вот тучи сползли с горы и медленно двинулись на аул. Они неуклюже сталкивались боками, тяжело наползали друг на друга. И вдруг, словно извещая о том, что идет гроза, ударил гром. Тучи слились в одну черную громаду, которая двинулась навстречу солнцу. Зеленые склоны гор мгновенно почернели. Вокруг помрачнело, будто сразу наступили сумерки. Ветер рвал с деревьев листья, колосья со стеблей.