— Да вот она, у меня в сумочке. Мажид попросил вам ее показать, когда наступит время. По-моему, оно наступило?
Халун встала со стула, опять села. Омардада взял карточку, как нечто священное, вытер ее рукавом, очевидно, чтобы скрыть волнение. Подошел к окну, где было больше света. Сразу за его спиной вытянули шеи мама и Халун.
— Красивая девушка! — первая нарушила молчание мама.
Халун исподтишка посмотрела на меня и вздохнула.
— Лишь бы она оказалась хорошим человеком, — сказал Омардада, всматриваясь в фотографию.
Мама открыла крышку сундука и достала оттуда белый шелковый тастар и коралловые бусы.
— Вот, Патимат, подаришь от нас невесте. А ведь мы так и не знаем, что случилось с его первой женой, — помолчав, добавила она.
На аэродроме в Чирюрте я услышала знакомый голос и вздрогнула от неожиданности.
— Омардада! Омардада! — кричал Садулаг и шел нам навстречу. «Откуда они знают друг друга?»
Омардада обнял Садулага.
— Хорошо, что ты здесь, сынок!
Садулаг бросил на меня мимолетный, но многозначительный взгляд.
— Я по делу ехал в Чирюрт. Мажид просил подвезти вас.
— Ты не узнаешь этого джигита, Патимат? Садулаг работает вместе с Мажидом, — объяснил Омардада. — Помнишь, Ахмед устроил их с братом в детский дом?
Еще бы я не помнила!
— Времени мало! — слегка покраснев, сказал Садулаг. — Идемте к машине.
Но по дороге Халун что-то шепнула Омардаде. Он, вытаскивая из кармана деньги, сказал:
— Халун просит, чтобы я купил ей «холодные конфеты».
Когда старики отошли от машины, я спросила Садулага:
— Как ты здесь очутился?
— Глупенькая моя, так я ведь через Мажида устроил твой приезд.
— А разве Мажид знает?
— Он давно вместе со мною проводит «разъяснительную кампанию».
Подошедшие Халун и Омардада прервали наши переговоры.
— Садись, Халун, впереди, — распахнул перед ней Садулаг дверцу кабины.
— Она может и сзади посидеть с Патимат, — заявил Омардада и сел рядом с шофером.
— Он всегда зовет меня вперед, но пропускает только следом, — пошутила Халун, поднимаясь вместе с нами в кузов. «Как я скучал, как я счастлив!» — говорил мне взгляд Садулага. «Я тоже, я тоже», — отзывалось мое сердце.
У поселка строителей гидростанции Омардада попросил остановить машину:
— Халун должна переодеться!
— Без переодевания обойдется. Все знают, что я с дороги, — отмахнулась Халун.
— Не спорь, Халун! Не забудь, что ты едешь смотреть невесту сына, — настаивал Омардада.
— Мы же невесту для Мажида берем, — улыбнулся Садулаг.
— Халун, надо переодеться, — поддержала я Омардаду; ему это всегда нравилось.
— Слышишь, Халун, что говорят ученые люди? Дерево красят листья.
— Раз надо, переоденусь! — Халун вышла из машины.
— Что это? — крикнула я, увидев молочную полосу, застывшую на ее спине. Все замерли.
— Что там?! — удивилась Халун, снимая с шеи небольшой сверток. — Чудо свершилось, чудо! Это привет аллаха! — крикнула она.
— Больше некому, наверное, было ему привет послать! Ты почему спрятала на шее «холодные конфеты»? — смеялся Омардада.
— Я хотела отвезти их сыну! Положила в сумку, перекинула за спину.
— Вот тебе и чудо!
Халун переоделась, и мы снова сели в машину.
— Мажида, наверное, еще нет дома, заедем к нам, — предложил Садулаг.
— Я приехал к сыну, — возмутился Омардада. — За столом я его много видел, хочу теперь видеть на работе. Посмотрим, за дело ли вы его хвалите…
Машина повернулась влево.
— Вот, Омардада, и сын твой!
Мы вышли из машины, взобрались на скалу и нагнулись над ущельем, где раньше буйствовал Сулак. Там, в каменном ложе реки, работали бетонщики.
— Смотри, Халун, на своего сына, — подтолкнул Омардада жену локтем. А сам стоял, прищурившись, и шептал: — Чудо, чудо!
И действительно, это было чудо. Мажид и его друзья были похожи на сказочных богатырей, о которых мы в детстве слышали от стариков. Вокруг взорванные скалы. Здесь возводится железобетонная стена. Ее укрепляют десятки рук. Среди бетонщиков и Мажид. Я почему-то вспомнила, как Сайгид укротил коня; бешеную реку укрощает сейчас Мажид…
Подъезжали машины с бетоном, одна быстро сменяла другую. Мажид вытер пот со лба, сделал какой-то знак. Из кабины высунулась девушка в голубой косынке. Издалека лицо ее показалось мне красивым. Она открыла дверцу, выпрыгнула, дошла до края скалы и что-то крикнула. Мажид помахал ей рукой.
Девушка снова села за руль.