— Пришло время, милая. Моя жизнь здесь. Я приду навестить тебя, но это лучше для тебя, чтобы ты двигалась вперед. — Боль в его голосе наконец-то прорвалась, показывая истину. Он боялся…боялся за себя, боялся за нее. — Если ты изменишься в какой-то момент, если твое животное выйдет когда-нибудь…я бы не хотел рисковать тем, что могут сделать соседи.
— Мое животное? — она сглотнула. Она должна знать. — Кем был он…тот другой мужчина?.. — она ненавидела то, что снова вызвала боль его прошлого, но она имела право знать. Как она вообще ничего не знала так долго? Это казалось таким нереальным.
— Волк, — сказал он, почти выплевывая слова. Она знала, то, что мать его предала, задело его больше, чем тот факт, что это был волк. Он обожал ее, но всю свою жизнь, каждый раз, когда он смотрел на Ингрид, он вспоминал о том, что сделала ее мать. — Пора уходить. Я откладывал деньги в экстренный фонд для тебя. Я пришлю тебе информацию позже, — он отвернулся. — Ты не можешь больше жить здесь.
Глава 8
Луна была высоко в небе, а солнце светило позади нее, луна отбрасывала редкое, красное свечение. Красная луна вызывала хаос, разрушений и первобытные желания.
Крепкое тело Джаггера трансформировалось, его медвежья морда становилась больше, зубы становились длиннее, лапы стали массивнее, а тело стало принимать знакомые формы, которые он хорошо знал. Мощный и сильный, он бросился в ночи, выискивая пару. Его плотские желания были слишком сильны, чтобы их удерживать. Лунное обольщение взывало к нему. Земле — сотрясающее, он ревел в ночи, позволяя своему зверю освободиться.
Джаггер несся через лесистую часть города, выискивая сущность, тело, пару и прежде всего, освободиться. Только то, что он нашел, неудовлетворенность и обеспокоенность ночью, было, как правило, свободен — для — всего — первобытного, и грубого, он не мог представить, что не прав.
Он зашагал через лес и по улицам, пока не оказался у своего дома. Она сидела на его ступенях, так же как и до этого.
Глаза Ингрид широко открылись, когда она увидела, как медведь подходит к дому. Она бросилась в машину и закрыла дверцу на замок. Знать об оборотнях и увидеть их в лицо это две очень разные вещи. Ее тело дрожало, когда она опустилась на сидение автомобиля, надеясь, что он не подойдет ближе.
Джаггер превратился обратно в человека, увидев, как девушка бежит к своей машине. Он испугал ее, хотя этого не было в его намерениях. Он не ожидал ее. Стряхнув своего зверя, он подошел ближе к машине.
— Ингрид, все безопасно.
Она приоткрыла немного окно и заговорила через стекло.
— Я не знаю, куда идти или что делать.
— Ты не должны быть здесь сегодня. — Ответил он. Его неудовлетворение и беспокойство, что росло в нем начало медленно угасать. Он знал. Он не хотел, чтобы это была она. Но знал. Это была она. Она была той, кого он хотел. И все же…он не мог играть с ней. Не сейчас. Не сегодня из всех ночей. Его похоть спустилась бы с привязи, она не поймет.
— Мне нужно с кем-то поговорить. Я надеялась, что смогу поговорить с тобой, — она выглянула за край двери, радуясь, что он вернулся к человеческому обличию. Ее сердце бешено билось, Ингрид пыталась восстановить свое душевное равновесие и снова села. Она опустила окно еще немного. — Мне нужно поговорить с… — она сделала паузу, — оборотнем. — Она наконец-то выдавила. — Мы можем поговорить?
— Сегодня неподходящая для этого ночь, — предупредил он. В его плоти и крови разгоралось страстное желание. Его член стал наливаться кровью рядом с ней. Он хотел ее. Он хотел попробовать ее, иметь ее, проникнуть в нее и заклеймить. Это было неправильно. Она человек. Это было не для нее.
— Прошу, — в ее голосе были такие мольба и отчаяние.
Он не смог сказать нет.
— Ладно, — сказал он, наконец. Его тело хотело этого, и он был не уверен, как долго он сможет контролировать свои мысли. Красная луна обольщения пульсировала в нем, она бы не поняла. Это так быстро росло…его нужда.
Он расхаживал вперед назад, когда она говорила. Она сидела на диване и теребила руки. Его тело болело из-за женщины перед ним…но она была уязвима. Он не мог этим воспользоваться.
Пока ее слова выплескивались, он смотрел, как у нее сменяется ряд эмоций. Он хотел ответить ей, но не мог. Все что он мог, это подставить ей плечо. Он хотел предложить ей что-то еще…это не его вина. Она была пышной и мягкой, женственной и плодородной, эти округлые бедра, ее большое тело, ее полнота, он чувствовал тепло внутри, когда она была рядом с ним…он заставил своего медведя оставаться на месте. Это убивало его. Его плотские потребности, боролись с человечностью каждую минуту.