Я познакомился с ним перед самым отъездом из России. В 1974 году. Его привел ко мне Володя Осипов. Личное впечатление менее приятное: сумрачный человек, с поверхностными знаниями, типичный директор провинциальной школы. Этот тип людей мне хорошо известен. И особенного интереса во мне никогда не вызывал. На этом мое личное общение с Бородиным, как я думал, окончено, но оказалось, что нет.
Как-то раз, будучи в Италии, я услышал, что один из руководителей «Russia Christiana» говорил: «Нами получен журнал „Земля“, там статья о Краснове Бородина. Она настолько гнусная, что перевести ее нет никакой возможности». Через несколько лет, будучи в Мюнхене на радиостанции «Liberty», я, просматривая самиздатские материалы, набрел на эту статью. Статья дышит ненавистью и личной злобой. Причем совсем не понятно, по какому поводу она написана. Статья называется «Волосы дыбом», то есть можно полагать, что это ответ на мою самиздатскую статью «Земля дыбом» о Солженицыне. Однако решительно никакой полемики с моей статьей нет. Исключительно личные выпады. Причем главная моя вина в том, что я не проявлял особой охоты выслушивать Бородина, когда он пришел ко мне, а больше говорил сам. Был такой грех. Рад принести ему извинение.
Но, между нами говоря, я думаю, что потерял немного. Статьи Бородина[7] и методы его литературной полемики как будто списаны со статей «Русского знамени», «Земщины» и других органов «Союза русского народа», с «творений» доктора Дубровина, Маркова Второго и других (Пуришкевич и Шульгин писали много лучше — до них Бородину не дотянуться, — где уж). Стоит ли осуждать людей за то, что они, как я, решили ограничиться «Русским знаменем».
Г-н Бородин упрекает меня за пристрастие к цитатам. В моей работе о Солженицыне он насчитал одиннадцать цитат.
Пусть уж будет и двенадцатая!
По словам Чацкого:
Гораздо более серьезное впечатление производил на меня Николай Иванов, который после лагеря поселился во Владимирской деревне (около станции Струнино) и теперь опять подвергается гонениям. Этот производит впечатление тонкого интеллектуала, настоящего, а не мнимого историка (это так редко встречается в советской действительности) и приличного человека.
И наконец, Евгений Ватин. С ним я много раз встречался на Западе, в эмиграции (и в Германии, и в Италии). Глубоко эрудированный, порядочный человек.
Когда он впервые появился в Мюнхене на радиостанции «Liberty», после его доклада о Социал-Христианском союзе, после того как он говорил, что Союз представлял собой демократическое движение, я поставил вопрос ребром: предусматривала ли программа Союза всеобщие выборы? Евгений Ватин ответил, что не предусматривала. «Каким же образом должны были бы формироваться органы власти?» На это я получил весьма неопределенный ответ:
«Россией должны были бы править лучшие люди».
Гм! Гм! Лучшие люди. Но где же критерий? Господин Бородин, верно, себя считает лучшим, а я себя. Так кто же судья? Видимо, кто палку взял, тот и капрал. То есть опять диктатура. Спасибо за такую «демократию». Мы и так ею сыты по горло[8].
Здесь мы подходим к самому узловому вопросу современной политической жизни. Опыт истории показал, что предпосылкой демократии является возможность для народа избирать, формировать, критиковать, контролировать и сменять органы власти. Для этого есть только один путь — парламентская демократия. Свободные выборы.
Из этого не следует, что любой строй, где есть парламент, — идеальный строй. Парламентская система — не идеал, а предпосылка. Ничего ни второго, ни третьего не дано. Социал-Христианский союз с его программой принципиально неприемлем, как неприемлемы и все однотипные организации, потому что здесь не предусматриваются свободные и беспрепятственные выборы. А без этого будут, как любили говорить летом семнадцатого года, те же портки, только назад гашником.
Потому народ и отвергает все эти программы или во всяком случае остается к ним равнодушным: стоит ли бороться за то, чтоб диктатором стал не Брежнев, а какой-нибудь Петров, Иванов или даже Солженицын?
Что касается людского состава Социал-Христианского союза, то Игорь Огурцов, видимо, стоял перед той же трудностью, перед которой стояли мы все: нехватка людей. Не потому, что трудно сагитировать человека, сагитировать нетрудно. Но в условиях грозной диктатуры вовлечь человека в организацию, побудить его к каким-то прямым действиям, когда все знают, что за это придется расплачиваться тюрьмой, годами заключения в лагере или (в лучшем случае) разлукой с родиной, трудно неизмеримо.
7
Справедливость, однако, заставляет признать, что Л. Бородин не лишен художественного таланта. Его произведения, напечатанные в «Гранях», ничем не напоминающие его публицистику, представляют интерес. — Автор.
8
Программа Социал-Христианского союза предусматривает выборы, но не предусматривает множества партий. То есть выборы по-советски. Спасибо!