— Оставь, Ананд! Полно тебе! — лукаво улыбнулся Джавар. — Я на тебя немного сердит. Я пришел к выводу, что ты очень плохой муж, — сходу, «взяв быка за рога», начал дядя.
— Почему я плохой муж, дядя? — усмехнулся племянник, умело скрывая свою растерянность.
— Конечно, плохой, — настаивал Джавар, — во-первых, где твоя жена?
— О чем вы, дядя? — спросил озадаченный Ананд, и страх понемногу начал овладевать им.
— Боже мой! Разговор идет о жене, о твоей жене! — членораздельно и терпеливо повторил дядя.
— Ах, да! О моей! А-а! Она, понимаете, тут недавно уехала к маме, — спохватился Ананд, слегка заикаясь; глаза его забегали.
Джавар посмотрел на него серо-голубыми глазами твердо и настойчиво, и сердце Ананда затрепетало в груди, запрыгало, как щенок на веревке.
«Господи! Что сейчас будет-то? — подумал он — Готов броситься в священные воды Ганга, чтобы смыть с себя грех! Еще немного — и мне, наверное, надо будет признаться, а потом на коленях просить прощения!»
Ананд подошел к Раджу, который стоял, как изваяние, ни жив, ни мертв. У него подкашивались ноги. По этикету младшему по возрасту не положено садиться, пока старший стоит. Нечто подобное творилось и с Анандом. Ему казалось, что еще немного — и начнется всеобщая паника.
— Что теперь делать? Давай, придумывай! — тихо сказал он Радже. — Ты не представляешь его в гневе! Он меня пристрелит или зароет в землю живьем! — прерывисто дыша, обрисовал он другу дядюшкин характер.
— Да, одно из двух, вместе не получится, — с юмором висельника пробормотал Раджа.
— А все из-за тебя! — упрекнул Ананд друга в который раз. — Я снова соврал ему!
Дядя подошел к ним, раскуривая трубку.
— Ананд! Позвони жене и скажи, что твой дядя хочет с ней встретиться! — сказал он твердым и спокойным тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
— Скажи, что она будет к вечеру, — просуфлировал наконец-то Раджа, — а к тому времени «компьютер» что-нибудь да выдаст стоящее.
«Итак, пан или пропал!» — мысленно сказал себе Ананд, выпрямился и тихо сказал:
— Дядя, она будет в шесть часов.
— Хорошо! Будем ждать! — ответил Джавар и только после этого сел в кресло. Левая пола его пиджака слегка оттопыривалась, и на спине, чуть заметно, проступал ремешок кобуры.
— Ананд!
— Да, дядя?
— Вели, чтобы мои вещи из гостиницы «Тадж-Махал» доставили сюда.
— А разве, дядя, вещи не здесь? — удивился племянник.
— Нет.
Ананд побоялся задавать лишние вопросы и взялся за телефон.
— Простите меня, дядя. — Обратился к Джавару Раджа, — что в суете дел я позволил себе говорить с вами таким тоном! — и он совершил перед ним пронам.
— Ничего, сынок, ты еще молод, — смягчаясь, ответил Джавар.
— Слуга сказал, что ваша комната уже прибрана и готова, — сообщил ему Раджа.
— Благодарю! — сказал дядя и удалился на второй этаж, в свою просторную, светлую комнату, где они с женой прожили двадцать счастливых лет.
В половине шестого вечера Джавар в синем халате из китайского шелка спустился в холл, где сидели Ананд и Раджа, перебирая деловые бумаги на большом круглом столе из красного сандала.
— Ее еще нет? — спокойно спросил дядя.
— Еще нет, но скоро… будет, — промямлил Ананд.
Тучи над его головой сгущались.
Джавар полистал «Таймс оф Индиа» и, отложив ее в сторону, взял еженедельник «Блиц». Его внимание привлек отрывок из воспоминаний признанного мастера кино Ходжи Ахмад Аббаса. Взглянув на фотографии Раджа Капура и молодой, еще тогда Наргис, он вспомнил свое отрочество и фильм Аббаса «Авара» — «Бродяга». Более всего его поразили слова знаменитого режиссера и сценариста, которые полностью совпадали с его мыслями.
«Когда на пороге независимости я задумал фильм „Город и мечта“, — писал Аббас, — меня волновала судьба бездомных бомбейцев. Через два десятилетия я сделал этот фильм, а люди продолжали спать на панелях. Они продолжают делать это и сейчас, спустя еще два десятилетия, несмотря на то, что выросли новые дома и улицы, и общий рисунок города резко изменился. Я по-прежнему в вечном долгу перед обездоленными…»
Джавар встал.
— Хороший еженедельник этот «Блиц», толковый, — сказал он.
— Да, дядя, там бывают интересные материалы, а в этом есть выдержки из воспоминаний Аббаса.
— Да, я посмотрел. А книга полностью вышла?
— Должна быть месяца через два.
— Хорошо. Как только она появится на прилавках, вышли мне в Найроби.
— Естественно, дядя.